разорванную тунику Торгрима, запекшуюся кровь, и Торгрим понял, что приятель нрав.
Он стянул порванную и грязную одежду, осторожно отдирая прилипшую к коже ткань, снял сапоги и штаны. В дальнем углу зала стояла бочка с водой. Торгрим оторвал кусок от своей туники, там, где она не пропиталась кровью и была относительно чистой, и обмылся этим куском ткани. Он попытался стереть запекшуюся корку крови с ужасных ран на своей груди и поморщился от резкой боли. Торгрим боялся, что раны вновь откроются, но все прошло удачно: значит, несмотря на ужасный вид и длину, порезы эти были неглубокими.
Он промыл раны и получше их рассмотрел. Выглядели они неважно, но уже затягивались, и он понял, что ничего не сможет сделать для того, чтобы они заживали быстрее. Надо было просто отлежаться, но он намеревался поступить иначе.
Его собственную одежду оставалось только выбросить. Одежда Гримарра была для него слишком велика, поэтому Старри отправился в пустой дом Фасти, стоявший через дорогу, где ему удалось отыскать тунику и штаны, оказавшиеся Торгриму почти впору, а еще меч, щит, кольчугу и шлем.
Обмывшись, Торгрим расчесал волосы, торопясь и беспощадно вырывая спутавшиеся пряди, поскольку в душе росло чувство тревоги. В конце концов он почувствовал, что больше тянуть нельзя, хотя на то, чтобы обмыться и переодеться, у него ушло не более получаса.
— Пошли, — велел он Старри. — Пора идти.
Он нацепил меч Фасти. Они со Старри покинули усадьбу Гримарра и поспешили по деревянному настилу к реке. И опять никто не встретился им, даже не заметил их присутствия. Торгрим не представлял, как они будут догонять драккары, знал одно — выбора у них нет. Как всегда, им предстояло решить, по суше или по морю они будут преследовать Гримарра и своих товарищей. Путь по суше — слишком долгий, даже на лошадях, и очень опасный. Отправиться морем — единственный реальный шанс их догнать, но у них не было ни корабля, ни команды.
Наконец они оказались на открытой местности, что вела к кромке воды, к тому клочку суши, который Торгрим за это время изучил как свои пять пальцев, хотя, когда корабли уплыли, он выглядел совершенно иначе. Он привык видеть «Скиталец», установленный на валах, пришвартованных к берегу, и другие драккары, накренившиеся, заилившиеся в дно. Теперь у берега остался только один частично обгоревший корабль — на таком в море не выйдешь.
Викинги остановились и посмотрели на опустевший берег.
— Что ж, до реки мы добрались, — сказал Старри. — Но что делать дальше, я не знаю.
— Я тоже, — признался Торгрим, изучая кромку воды.
На берегу высилась гора припасов со «Скитальца» в ожидании возвращения драккара, который потом отправится дальше — домой, в Норвегию. Тут же лежало дерево, оставшееся после ремонта его корабля и кораблей датчан. А еще куча обломков — по большей части обуглившиеся доски, которые оторвали от сгоревших судов.
А еще здесь был куррах, который бросили ирландцы, когда в панике уносили ноги.
Глава двадцать третья
Раздавай щедро, словно ты хозяин всех горных лугов Ирландии.
Сандарр с Лорканом спустились с утеса, заслонившего и берег, и океан. Они видели, как драккары спускали паруса, доставали весла, поворачивали к берегу, подобно птичьему клину. Пришло время встречать гостей.
Сандарр ни на секунду не сомневался, что их заметили, разглядели их силуэты на фоне свинцового неба. Он знал повадки датчан и был уверен, что ни один датчанин — и уж точно не его отец — и близко не подойдет к берегу, пока не выяснит, не кроется ли там опасность. Но тем не менее с палубы корабля они казались всего лишь двумя всадниками, тут же скрывшимися с глаз при виде превосходящих сил противника. Они не хотели выглядеть ни слишком дерзкими, ни испуганными. Пусть Гримарр поломает голову.
Всадники отъехали шагов на сто от утеса, остановились, спешились, а ожидавшие их слуги сразу взяли лошадей под уздцы. Тут же ждала их и Роннат. В сотне шагов от них собрались всадники, прискакавшие что есть мочи к этому месту. Они стали строиться
