уплатой жалования у меня пока не было.
Дома было хорошо, от жарко натопленной печки тянуло теплом. Марьюшка ждала меня играя с кошкой, которую неизвестно где нашла и притащила в дом. Наглая котяра довольно быстро освоилась и отъелась на вольных хлебах и теперь радостно гонялась за заячьим хвостом, привязанным к суровой нитке. Вообще-то девочка со своей названной сестрой Глашей должны были учить грамоту. Для этой цели сначала думали найти дьячка, но большинство претендентов грамотны были чисто условно. С учебными пособиями тоже было не важно, в том смысле, что их вообще не было, учились писать и читать в ту пору по псалтырю. Но если псалтырь был-таки, найден, то с учителями оказалась полная засада, и учить девочек взялся Клим.
- Это ты так грамоту учишь, егоза?
- А мы с Глашей уже все выучили, и она ушла мамке помогать, - заявила мне Машка, забираясь на колени.
- А ты чего же не пошла?
- А я еще маленькая.
- И не поспоришь, - усмехнулся я, - а где дядя Клим?
- По хозяйству ушел, а расскажи сказку!
- Ну, зачем тебе что-то рассказывать, мы и так как в сказке живем, чем дальше, тем страшнее.
От Машки обычно так просто было не отделаться, но раздался стук в дверь и в горницу с поклоном вошел Клим Рюмин.
- Ваше высочество, к вам англичанин просится.
- Какой еще англичанин?
- Да кто же его знает какой, говорит дело у него до герцога, то бишь до вас.
- Ну, раз дело, значит зови. Машенька солнышко пойди поиграйся пока.
Маша нахмурилась, но перечить не стала и послушно вышла. Она вообще была не по годам умной девочкой и отлично знала, когда можно безбоязненно сесть взрослому на шею, а когда лучше проявить кротость и послушание. Через минуту Рюмин привел посетителя и стоя у него за спиной навострил уши.
Вошедший англичанин производил достаточно странное впечатление. Высокий, долговязый и рыжий, как и подобает жителю туманного Альбиона, он был одет хотя и дорого, но совершенно безвкусно. Манеры его тоже не поражал изысканностью, во всяком случае, поклон был совершенно неуклюж. Однако взгляд у него был цепкий и, пожалуй, умный. Окончательно все стало ясно, когда он представился.
- Покорный слуга вашего королевского высочества, баронет Джеймс Барлоу.
- Баронет, какой-то новый титул?
- Да, ваше высочество, наш добрый король Яков был настолько щедр, что пожаловал мне этот титул... в связи с некоторыми услугами, которые я имел честь оказать его величеству.
- Сдается мне, господин Барлоу вы тоже были щедры к вашему доброму королю, впрочем, слушаю вас ... сэр.
- Я прибыл к вам как представитель Московской компании, чтобы обсудить некоторые вопросы которые могут быть интересны вашему королевскому высочеству. - Начал свою речь долговязый англичанин.
- По совести говоря, совершенно не представляю, где наши интересы могли пересечься, мистер Барлоу.
- О, ваше высочество, я, очевидно, не так выразился. Я хотел бы поговорить не о пресечении интересов, а, скорее, о взаимовыгодном сотрудничестве.
- Что вы тянете кота за хвост Барлоу? Выкладывайте что вам нужно, а я скажу сколько вам будет это стоить, - усмехнулся я, утомившись от неуклюжей словесной эквилибристики рыжего баронета. - И хватит меня титуловать, а то вы чего доброго язык сломаете. Можете звать меня, так как принято в старой доброй Англии, скажем милорд, не на людях, разумеется.
- О, вы деловой человек, милорд! С вами приятно иметь дело.
- Мистер Барлоу!
- Да, да, конечно. Нам стало известно, что вы выдвинули вашу кандидатуру для избрания на московский престол. Более того мы полагаем что ваши шансы достаточно велики и хотели бы оказать вам поддержку, в надежде на долгое и плодотворное сотрудничество.
- И какого рода помощь вы хотели бы мне предложить?
- Любую, милорд! У вас ведь есть финансовые затруднения, не так ли? Мы могли бы предложить вам заем на самых выгодных условиях. Кроме того мы ведем торговые операции со многими влиятельными купцами и боярами в здешних землях и, следовательно имеем на них влияние. Среди депутатов Собора есть некоторое количество наших друзей, которые могли бы стать и вашими друзьями, если на то будет ваше желание.
