Особенно когда Роза еще не родилась и вся любовь вместе с воспитанием доставалась мне одной.
– Кстати, а она сама где? – спохватилась я, озираясь.
Не то чтобы я вновь подозревала что-то нехорошее, но…
– Вот! – Зомби метнулся к столику и почтительно протянул мне поднос с белеющим на нем листком бумаги.
Я развернула записку. «Буду поздно. Ужин в холодильнике. Дис». Как всегда, лаконично. Она явно дуется за утреннее самоуправство на кухне.
– Могу ли я узнать, о чем там идет речь? – осведомился Мердок вежливо.
Я без комментариев отдала ему послание.
– Очень жаль, – отчего-то помрачнел он, аккуратно складывая бумажку. И объяснил на мой молчаливый вопрос: – Я намеревался расспросить вашу экономку.
– Увы. – Я развела руками. – Ладно, я пока поговорю с Розой. Хотите кофе или чая?
– Разумеется, идите, – согласился Мердок чуточку рассеянно. – Благодарю, ничего не нужно. А я тем временем загляну в комнаты вашей бабушки и проверю одну гипотезу.
– Хм? Какую?
– Лучше будет, если я сначала сам во всем удостоверюсь. Не переживайте, я непременно поделюсь с вами результатами.
– Ладно, – неохотно буркнула я. – Немо, а Роза где?
– Завтрак. Спальня, – прогудел зомби с восторженным блеском в глазах.
И ведь даже не живой, а туда же!
Розочка изволила завтракать в постели. Одетая в тоненькую майку и шорты, она валялась на животе, смакуя клубнику и листая журнал.
Очаровательная картинка! Думаю, даже Мердока бы пробрало.
– Привет! – улыбнулась Роза мечтательно. – Посмотри, тебе нравится?
И показала мне разворот.
– Кхм, – только и сумела выдавить я, разглядев модель в подвенечном платье.
Она что, всерьез?
– Только мне больше нравится гладкий атлас, а не кружево, – капризно сообщила Роза, перелистывая страницу.
И, перевернувшись на спину, сладко потянулась, демонстрируя сережку в пупке. Ох, сколько она истерик закатывала, чтобы бабуля разрешила ей на шестнадцатилетие сделать пирсинг! Вспомнить страшно.
– Роза, давай подумаем об этом позже? – предложила я, присаживаясь прямо на разобранную постель. – Вообще-то бабуля пропала, ты не забыла?
Она надула губки, захлопнула журнал – и вдруг посерьезнела.
– Я не забыла, – шепотом сказала Роза. – Но я же ничем не могу помочь, понимаешь?
– Понимаю, – кивнула я сочувственно. Нет большей пытки, чем ждать и надеяться. – Только ты как раз очень даже можешь помочь.
Зеленые глаза Розы вспыхнули огнем.
– Как?! – выдохнула она.
И я, конечно, объяснила…
– Я готова! – заверила сестра с жаром и вскочила с кровати, забыв даже о недоеденной клубнике. – Сейчас, только оденусь.
И зарылась в шкаф. На постель полетели сарафаны, блузки, даже почему-то купальник…
– Вот это подойдет? – Роза приложила к себе скромное платьице в горох.
Я молча кивнула, и она быстро переоделась, затем чуть подвела глаза.
– Все, – сообщила сестра и так хлопнула длиннющими ресницами, что меня чуть не сдуло. – Ты со мной? Или дай адрес.
– Погоди, – сообразила я и поспешно поднялась. – Я попрошу Мердока написать записку врачу, а то тебя выгонят.
– Выгонят? – усомнилась Розочка и так улыбнулась, что у бедняги-врача точно не осталось бы шансов.
– Верю-верю! – подняла руки я. – Но лучше записка. Зачем тебе еще один несчастный влюбленный?
– Несчастных влюбленных не бывает, – отмахнулась Роза. – Важны сами чувства!
– Тебе видней, – не стала спорить я, открывая дверь…
И чуть не столкнулась с Мердоком, который как раз вышел из спальни бабули, трепетно прижимая к груди трехлитровую банку.
