на дело отправлял. Зачем ему домушник понадобился?
Мердок лишь руками развел.
– Ладно. – Чандлер махнул лапищей. – Забирайте. И выметайтесь!
Мердок склонил голову, подхватил меня под локоток, и мы вырвались из кабинета.
– Фух! – Я лишь теперь обнаружила, что все это время дышала через раз. – И что дальше?
– Работать. – Мердок усмехнулся и повторил: – Работать в поте лица, Стравински!
Оказавшись наконец в своем кабинете, Мердок почти упал в кресло (надо же, и он не железный!), устало потер лоб и повернулся ко мне:
– Ваши соображения, Стравински?
Я пожала плечами и вынула сигареты.
– Информации мало. Но, думаю, Сидоров слишком много знал, вот Кукольник и решил, что его пора убрать.
– Сомнительно, – покачал головой Мердок. – Метод убийства весьма специфичен. Почему именно яд? А не, скажем, драка с сокамерниками?
– До тех пор он мог что-то рассказать, – предположила я с сомнением. – Своему адвокату или даже мне.
– Согласен, но откуда об этом известно Кукольнику? – вздохнул Мердок. – Вы ведь понимаете, что это значит?
– Понимаю. – Курить мне вдруг расхотелось, и я со злостью раздавила в пепельнице едва зажженную сигарету. – Кто-то из наших стучит на сторону. И Сидоров наверняка что-то об этом знал, раз не стал ничего говорить вслух. Я сначала ему не поверила, но теперь…
– Именно. – Мердок откинулся в кресле и повел плечами, словно их свело судорогой. – Однако, опять же, почему именно яблоко? Куда проще отравить напиток. Или подстроить несчастный случай или самоубийство в порыве раскаяния.
– Надо поговорить с медиками, – предложила я. – Вдруг причина такого способа очевидна? А мы просто не в курсе.
– Возможно, – согласился Мердок без особого энтузиазма. – Я вполне могу осведомиться о состоянии здоровья потерпевшего. А вам, Стравински, пока следует найти тех родственников, которые передали Сидорову обед.
– Хорошо. – Я встала и одернула юбку. Хм, кажется, за последние дни я изрядно похудела – вон как она крутится на бедрах! И не удержалась: – Неужели Кукольник мог подкупить родню Сидорова?
– Вам в это не верится? – невесело усмехнулся Мердок.
Несмотря на явную усталость и пролегшие у глаз морщинки, взгляд его был по-прежнему внимательным.
– Нет. – Я зябко передернула плечами. – Даже думать о таком противно.
– Тем не менее случается и не такое.
Я только поморщилась. Статистику я знаю не хуже него, а кое с чем и сталкивалась, но все равно в голове не укладывается!
– Да что такого мог знать Сидоров?
– Вполне возможно, – продолжил Мердок ровным тоном, – что Кукольник к этому не причастен. Скажем, это месть за какие-то личные обиды. Такой вариант вас устраивает больше?
Похоже, Мердок не видел в этом ничего странного. Интересно, это профессиональная деформация или ему тоже с родней не повезло?
– Надеюсь, кто-нибудь додумался их задержать, – вздохнула я и вышла.
Для начала спросить Потапыча. Он знает все и обо всех, так что первый пункт плана – дежурка. Заодно и Плевалке надо бы позвонить. Сидорову он, конечно, сейчас не поможет, но будем надеяться на лучшее.
Дежурный был не в настроении. Перед ним стыл чай, сиротливо блестел маслом кусок хлеба, а малиновое варенье в вазочке оставалось нетронутым.
При резком звуке открывшейся двери Потапыч вздрогнул и поднял на меня хмурый взгляд. Выглядел он так, словно пару дней беспробудно пил: под глазами набухли мешки, лицо отливало нездоровой желтизной, а щеки обвисли.
– Чего? – буркнул он. Взглянул на чай, скорчил гримасу и отодвинул стакан.
Промах охраны он явно воспринял болезненно. Хотя немудрено – дежурному тоже наверняка на орехи досталось.
– Полковник уже немного успокоился, – сообщила я, заговорщицки понизив голос. – Мы с Мердоком с добычей, так что не все так плохо.
– С добычей? – В покрасневших глазах Потапыча мелькнул вялый интерес.
– Подручного Кукольника задержали, – шепотом объяснила я. – И брюлики у него изъяли!
