Оставалось только кивнуть.
– Ох, мне, наверное, пора! – спохватилась я.
– Конечно. – Он согласно кивнул. – Заходите к нам еще.
– Спасибо вам! – сказала я, прижав к груди книги. Я даже не взглянула ни на название, ни на жанр, но на душе почему-то стало светло и чуточку грустно…
Обратно я почти бежала, но – странное дело – теперь замечала и смеющихся детишек, и саламандр, дремлющих на солнышке, и нежные песни фонтанов.
Перед судом я слегка притормозила, с удивлением глядя на группу разномастных существ, потрясающих плакатами.
«Смерть убийцам!» – призывала одна надпись. «Чем тролль хуже эльфа?!» – патетически вопрошала другая. «Даешь защиту прав нац. меньшинств!» – требовал еще один демонстрант.
Орать они не орали (так ведь и за хулиганство загреметь можно, благо, суд рядом!), но потрясали своими художествами весьма воинственно. Наверное, их пыл подогревали многочисленные кружки пива – под стеночкой громоздилась башня пустой посуды.
Я ускорила шаги, стараясь поскорее проскользнуть мимо. Такие митинги мне еще дома надоели.
Задыхаясь, я взбежала по лестнице и остановилась перед дверью в зал заседаний, пытаясь отдышаться.
– Алевтина, вы едва не опоздали. – Голос госпожи Громовой напоминал горсть льдинок, брошенных за шиворот.
– Извините! – тоном маленькой девочки пролепетала я, исподтишка бросив взгляд на Поля, который выглядел мрачнее тучи.
Кажется, между этой сладкой парочкой пробежала не кошка, а настоящая рысь.
– А что это за люди бастуют перед судом? – попыталась перевести я разговор на другую тему. «Людей» среди демонстрантов было немного, но не говорить же «представители разумных рас!», а «психи» звучит как-то невежливо.
Судя по еще более помрачневшему лицу Поля и укоризненному взгляду куратора, с вопросом я не угадала.
– Митингующие требуют от суда привлечь господина де Лакруа и его нанимателя к уголовной ответственности за убийство тролля – по предварительному сговору и за вознаграждение, – объяснила госпожа Громова с непередаваемой иронией.
Ой, кажется, я наступила на больную мозоль…
– А это законно? – спросила я робко.
– Разумеется, нет! – пожала плечами она. – В Уголовном кодексе в отличие от Гражданского тролли не приравнены в правах к иным разумным расам. Поэтому не может быть речи…
Ее прервала секретарь, пригласившая нас в зал.
На этот раз барон не стал сквалыжничать (видимо, угроза женитьбы его проняла) и явился с адвокатом.
Судья казался еще более усталым, а по залу плыл тонкий аромат хорошего коньяка.
– Ответчики, вы ознакомились с уточненным иском? – поинтересовался он, потирая переносицу.
– Да, ваша честь! – хором отрапортовали адвокаты, как будто старательно это отрепетировав.
– Прекрасно, значит, продолжаем. Барон, вы признаете иск?
– Нет! – твердо заявил он, приглаживая тонкие щегольские усики.
– Какова ваша позиция по делу?
– Ваша честь, закон о браконьерстве еще никто не отменял… – начал его адвокат.
– Да ему триста лет в обед! – бесцеремонно вмешался представитель истцов.
– Представитель истцов! – рявкнул судья, так саданув ладонью по столу, что очки на носу подпрыгнули. – Не нарушайте процесс!
– Извините, – буркнул тот.
– Закон о браконьерстве еще никто не отменял, – с нажимом повторил адвокат. – А всем известно, что им предусмотрена суровая кара за данные деяния, в том числе смертная казнь. Поэтому мой доверитель был вправе нанять рыцаря де Лакруа для совершения означенного подвига.
– Понятно, – задумчиво протянул судья и уточнил: – Скажите, а оговаривал ли ваш доверитель действия, которые был вправе совершить нанятый работник для выполнения задания?
– Нет! – Он для убедительности даже покачал головой. – Мой доверитель не мог и не должен был предугадать, что рыцарь вытопчет поле, поэтому он не несет ответственности за причиненный им вред.
– Понятно, присаживайтесь! – велел судья. – Господин рыцарь, а какова ваша позиция?
– Я действовал в интересах барона! – резко ответил Поль. – Он велел не церемониться с троллем и посулил хорошее вознаграждение.
