которые, как завороженные, смотрели на северный край неба, где все еще полыхало какое-то сияние.
Брейн тоже стал смотреть и различил два черных ромба, которые медленно плыли на фоне ночного неба, обрамленные этим оранжевым сиянием. Брейну показалось, что он уже видел где-то такие ромбы, но где – сейчас вспомнить не мог.
Он уже хотел обратиться к Эрнике за разъяснением – она стояла рядом, однако взглянув на нее – поразился: ее красивое лицо было перекошено гримасой ужаса, а зрачки глаз казались красно-рубиновыми. И такими же перекошенными были лица остальных гостей, и такими же красными были их зрачки.
Где-то в углу продолжала играть музыка, и это придавало всей сцене какую-то жуть.
Это продолжалось еще пару минут, а затем черные ромбы погасли, и на их месте осталось прозрачное звездное небо.
– Роуз, это было… это было страшно… – прозвучал совсем рядом жалобный голос Абики. Брейн повернулся и увидел Роуза – высокого, долговязого мужчину, которого он определенно где-то видел.
Остальная публика тоже стала оттаивать, шевелиться, и тут Брейн заметил, что Эрнику сотрясают рыдания.
– Эй, что с тобой, ты испугалась? – спросил он, коснувшись ее плеча.
– Они… они нас ищут! Они снова ищут нас!.. – воскликнула Эрника, и Брейн, обняв ее, прижал к себе.
– Давай уедем, милая.
Она кивнула, и они, не прощаясь с гостями, поспешили к лестнице.
Спустились на один ярус, потом на другой. Музыка становилась все тише, огни все дальше. На смену музыке пришли звуки цикад, шелест листвы и легкий ветерок, приносивший запах пыльной дороги.
81
Спустя четверть часа они уже ехали по ночной дороге, и Эрника вела машину уже не так рискованно, как днем.
– Прости меня за эту истерику, я просто устала, – сказала она после долгого молчания. Брейн намеренно не задавал вопросов, пока не был уверен, что она в порядке.
– Ты меня немного напугала. Что там случилось, чего так испугались все гости?
– Все гости? – спросила она, сыграв удивление. – Я думала, что одна испугалась этой картины.
– А что это было – там, в небе? Я спьяну не особенно разобрался.
– Это… не знаю. Они иногда появляются и всегда наводят на меня ужас. Ничего не могу с собой поделать.
– Но что это?
– Говорят – хозяева всей нашей колонии.
– Вашей?
– Да нет же! – засмеялась она. – Я имела в виду варваров. Ты же в Метрополии не видел столько варваров, сколько их здесь?
– В Метрополии я был одним-единственным. На меня приходили посмотреть как на диковинного зверя в зоопарке.
– В зоопарке?
– Ты не знаешь, что такое зоопарк?
– Нет.
– Ну ты и про цветы ничего не знаешь. Будем считать, что проехали.
– А что про цветы?
– Да ладно про цветы, что это за жуткие ромбы были? Я теперь не усну, буду об этом думать.
– Не знаю, какие-то особые шефы Метрополии. Я так это понимаю. Это они натаскали сюда варваров, а для каких целей – я не знаю.
– Ужасно, – покачал головой Брейн. – Вот так просто берут и перемещают целые народы.
– Представь себе, – вздохнула она и притормозила, когда дорогу перебегало какое-то животное.
Брейн стал смотреть в темноту зарослей. Ему с детства нравилось ездить в транспорте, когда на улице было темно. Приятно было ощущать себя в тепле и комфорте, в то время как за стеклом были небезопасные заросли, где, возможно, таились какие-то змеи, пауки, да и вообще было сыро.
– Но если честно, Томас, ты сегодня испортил нам вечер.
