А потом наступило утро. Точнее, конец очередного периода забытья. Внутренние часы Брейна еще работали, и, очнувшись вдруг, он сразу сел и огляделся.
– А хорошо бы сейчас съесть шнобля!
«Что?» – спросил себя Брейн.
– Я говорю – хорошо бы сейчас шнобля скушать! – произнес голос снаружи, на самом деле его, Брейна, голос. Он уже контролировался кем-то другим, и лишь внутренний Брейн еще пытался удерживать позиции.
Поднявшись, Брейн прошелся по обновленной квартире, не узнавая обоев на стенах, однако ванная оставалась на прежнем месте, и он с удовольствием принял душ из воды, поняв, что экономить сейчас уже нет смысла.
Потом отправился на кухню готовить себе завтрак и с удивлением обнаружил новый холодильный шкаф, в котором имелся большой запас натуральных продуктов.
Брейн даже замер перед открытой дверцей. Он и в своем-то мире не мог позволить себе такого, а здесь стоимость содержимого холодильного шкафа дотягивала до половины его месячного жалованья.
– А я и не возражаю! – громко произнес он.
Вместо вмонтированного в стену старого мейдера он обнаружил на столе новейшую его модель. А еще высокочастотный кристаллизатор – аппарат для приготовления натуральной пищи.
Брейн накидал на мерный поднос нарезки мяса, овощей, картофеля и грибов. Залил все это сырной эмульсией с набором специй, а потом запихнул в жерло кристаллизатора, закрыл крышку и нажал кнопку включения.
Сверхточный и интеллектуально развитый блок быстро пересчитал, какие продукты находятся в кристаллизаторе, и подобрал наилучшую программу приготовления для всего этого великолепия.
К тому времени, когда раздался мелодичный гонг, оповещавший о готовности блюда, Брейн успел побриться и освежиться лосьоном по триста чаков за небольшой баллончик. Неплохая компенсация за постоянные сюрпризы.
Он неспешно позавтракал, отдав должное давно забытым ощущениям, испытанным лишь пару раз по поводу выплаты крупных солдатских бонусов.
Первый раз это было в Фундруме – столице корпоративной армии, где ему выплатили тройной месячный оклад за то, что удержал колонну с рабочим оборудованием до прибытия подкрепления, когда повстанцы валили со всех сторон и от его первоначальной команды в двенадцать человек оставалось лишь трое.
Кого-то потом еще починили, другие прошли курс реабилитации и ушли на минимальную пенсию. Но это было потом – осознание, горечь увольнения и поиск другой, более подходящей компании, а поначалу только радость, что выжил и получил кучу денег, которые можно просаживать в самых дорогих ресторанах корпоративного городка.
Когда все до крошки было съедено, Брейн неожиданно для себя сказал:
– Но все же с большей охотой я бы скушал свежего шнобля!
93
Едва выйдя из квартиры, Брейн столкнулся со своим соседом – пьющим суперколвером в винтажной, как утверждала Эрника, майке.
– Привет… – сказал сосед, с подозрением следя за тем, как Брейн запирает дверь.
– Привет, сосед.
– А где хозяин?
– Какой хозяин?
– Хозяин квартиры, – сказал суперколвер и уставил в переносицу Брейна тяжелый взгляд.
– Я и есть хозяин, приятель, – заметил ему Брейн.
– А вот ни хрена, хозяина я помню. Ты-то кто?
– Я тот, кто въехал в эту квартиру, – заметил Брейн.
– А старый хозяин, стало быть… – сосед вздохнул. – Видать съехал. Так и не проставился мне за новоселье. Но теперь чего уж…
Он махнул рукой и направился к своей обшарпанной двери.
