– Доктор Кроун определяет, где находится сформировавшийся объект, и его привозят на инструктаж – в этот момент он обычно чувствует себя как младенец в новом мире. Мы привозим его и помогаем ему вспомнить, кто он. Для этого существует специальная программа.
– Что он вспоминает после этой программы?
– Он вспоминает, что он один из нас, что он представитель нашего народа.
В этом месте Эрника впервые отвлеклась от дороги и посмотрела на Брейна осмысленным взглядом.
– Зачем нужно крутить роман, почему нельзя сразу вколоть дозу или даже просто похитить нужное вам лицо прямо с улицы? – спросил Брейн.
– Потому что нужна предварительная подготовка.
– Это когда у меня ребра болели после любовных свиданий с тобой?
Она ответила не сразу и снова прежде взглянула на него изучающе.
– Что, сильно болели?
– Очень. И ребра, и вообще кости. А наутро я ничего не помнил, как после сильной пьянки.
– Вот это и есть воздействие. А роман нужен, чтобы раскрыть все защитные реакции – в сексе мужчины об осторожности не думают. Они одержимы страстью.
– А ты в этот момент…
– Да, в этот момент осуществляется мощный посыл. Вы бы назвали его эмоциональным.
– Это уже начало переделки?
– Нет, это подготовка почвы.
– Вам нужны только мужчины?
– Да. Мужчины – это воины в прямом и переносном смысле. Мы теряем их чаще, чем женщин, к тому же для цифрового переноса женщин имеются другие технологии.
– Этот Гранж – что с ним было не так?
– Вы даже про Гранжа знаете? – произнесла она удивленно. – Гранж был перенесен по другой технологии, которая использовалась прежде, и он… его перенесенная сущность оказалась, скажем так, поврежденной. В бассейне, который вы видели, не всегда бывают те, кто ждет переноса. Там же происходит релаксация тех, кто неуютно чувствует себя в новом состоянии. Таковым был и Гранж. Для них есть возможность снова стать тем, свободным существом, не скованным рамками нового существования. Они опять резвятся в воде, выпрыгивают, ловят на лету брошенных им шноблей.
Эрника замолчала и улыбнулась.
– И ты тоже время от времени становишься такой зеленой… животиной? – осторожно поинтересовался Брейн, и на его лице появилось брезгливое выражение.
Эрника негромко засмеялась, а потом снова сделалась грустной.
– Нет, несмотря на то что я бы хотела хоть иногда бывать такой, мне это не суждено. Я рождена здесь, среди вас, женщиной, которая даже не подозревала, что за плод вынашивала, – у нашего народа много способов внедрения. Но часто во сне я снова чувствую себя драккеном – я бью хвостом по воде, я взбираюсь по скользким от водорослей камням и падаю вместе с потоками водопада. Но потом я просыпаюсь и вижу, что я в том же несовершенном и неуклюжем теле.
– Но… твое тело на самом деле выглядит не так уж плохо.
Она горько усмехнулась.
– Это тело – лишь удобный инструмент для привлечения кандидатов.
– Так что там про Гранжа?
– Он не хотел возвращаться в оболочку варвара. Он хотел оставаться драккеном.
– Значит, твой народ драккены?
Эрника кивнула, и Брейну показалось, что глаза ее наполняются слезами, впрочем, он осознавал, что ее актерские способности безграничны.
– А вот интересно, как у нас с вами все было? – вдруг спросила Эрника.
– Говори мне «ты», это привычнее. Так ты обращалась ко мне всего пару недель назад.
– Так как же у нас было?
– Думаю, как всегда. Роуз сыграл роль неуклюжего уличного хама, ты упала, и я бросился тебе на помощь.
– Ты даже это знаешь? – и она посмотрела на Брейна уже знакомым обволакивающим взглядом. Снова защекотало в
