Выглянув наружу и не заметив никакой опасности, он поспешил прочь с Заводского пустыря, держа курс на законченные постройки, где на улице была запаркована его машина.
Брейн несколько раз осторожно оглядывался, ощущая себя удобной мишенью на пустынной тропе, но вот и улица.
Он торопливо заскочил за первую же постройку и облегченно перевел дух: теперь его спина был прикрыта.
Еще раз огляделся и заспешил к машине, которая находилась в полутора сотнях метров.
Прохожих попадалось уже больше, но публика была специфическая, и в основном все смотрели мимо Брейна, кроме, пожалуй, нескольких, которые компактно сгрудились у темно-зеленого «леопарда» с агрессивно заточенным бампером.
Брейн прибавил шагу, потом перешел на бег. Стоявшие группой переглянулись, затем одному на рацию пришел вызов. Одно- два слова – и вот они рванули к машине Брейна, однако он успел запрыгнуть в кабину, мотор завелся с полуоборота, и карета рванула вперед.
33
Поняв, что не успевают, новые преследователи остановились, и к ним тотчас подскочил «леопард».
Группа быстро загрузилась в машину, и та стартовала как ракета, вздымая пыль и мусор, накрывший облаками испуганных прохожих.
Однако несмотря на эффектный старт, уже через час группа держала отчет перед своим начальством в штаб-квартире на Заводском пустыре.
Шестеро бойцов группы сидели в большой комнате на стульях вдоль стены, а глава группировки наемников по кличке Оберст прохаживался вдоль них, подбирая правильный момент для начала допроса или какие-то особенные слова, которые заставят подчиненных понять, что он о них думает.
У другой стены на таких же узких стульях сидели оператор, его напарник Киган и старший смены.
В дальнем углу присел на стол заместитель Оберста – Штуцер. Канзас, который ведал в группировке исполнением наказаний.
– Итак, начнем по порядочку, – произнес Оберст, останавливаясь посередине комнаты и указывая пальцем на оператора.
Тот вскочил, но Оберст раздраженно дернул рукой, и оператор плюхнулся на стул.
– Я… это… Я заметил его, Оберст, потом позвал Кигана, и мы позвали старшего – все по инструкции.
– Что именно ты заметил?
– Ну, цивильный, чисто прибарахленный. Сначала я думал – клиент, а оказалось прикормщик.
– Как понял?
– Ну, он прямо горстями стал разбрасывать, шняги как сбесились, бросились поднимать и заглатывать – обычная песня.
– Штуцер! – повернулся к помощнику Оберст, и все вздрогнули, ожидая какого-то страшного распоряжения.
Штуцер поднялся.
– Пойди посмотри, все ли готово, через неполный час уже толпа повалит. А я не уверен, что товар успели расфасовать. Вчера была задержка, и сегодня тоже не исключено. Разберись.
Штуцер кивнул и вышел за дверь.
– Ладно, теперь ты давай, – указал предводитель на старшего смены.
– Я только глянул разок-другой, вижу – натуральный прикормщик и сразу вызвал шкуродеров. Я сначала думал, что Бык с Ховриком дежурят, а оказалось – Щербан.
– Щербан, Щербан… – Оберст покрутился на месте, словно вышедший из строя компас, тыча пальцем во все стороны. – Где Щербан?
– Так он же поломанный, – подал голос один из охранников и весь сжался, когда Оберст шагнул в его направлении.
– Сильно поломанный?
– Они все поломанные, Оберст. Их прикормщик в яму спихнул.
– Что, всю бригаду?
– Получается так. С ними там док колдует. Говорит, переломы и гематомы.
– И гематомы, – повторил Оберст со странной интонацией.
