41
Уже выйдя во внутренний двор к гаражам, Брейн сразу понял, что заказ выполнен, поскольку его карета стояла чистая, отполированная и, как показалось Брейну, была теперь чуть выше. Или это лишь казалось?
Подойдя к машине, он коснулся передней дверцы и сразу почувствовал, что машина другая. Это было одним из умений Брейна, одним из талантов, которые пробудились во время обучения в академии, а потом развились во время тяжелой и опасной службы.
Только он подумал о том, что пора поговорить со старшиной Жидловским, как тот сам вышел из гаража, вытирая салфеткой руки.
– Ну что, ты с ней уже пообщался? – спросил он.
– Нет, пока только рассматриваю.
– А чего тут рассматривать? Вот – смотри!
Старшина постучал по заднему крылу, потом по дверце и еще по крыше. Прежде в ответ раздавалось громыхание тонкокатаного пластика, а теперь звук был глухой и вязкий.
– А стекла? – спросил Брейн.
– А вот и стекла, – ответил Жидловский и, распахнув переднюю дверцу, включил электропривод. Стекло наполовину опустилось, и Жидловский, достав из кармана маленький монтажный фонарик, посветил на торец стекла. – Видишь?
– О да, – кивнул Брейн, замечая пленку в пару миллиметров толщиной – она располагалась с наружной стороны.
– Так вот стоимость защиты для стекла занимает больше половины от цены, что я тебе назвал, – почти две тысячи.
– Ты мне назвал три за все.
– Ну да, как-то так, – согласился старшина и вздохнул: – Обираешь ты меня. Безжалостно.
– Будет возможность, я дам больше. Правда.
И Брейн похлопал старшину по плечу.
– Я знаю. То есть тебя совсем не знаю, но знаю, что ты именно такой.
– Какой?
– Ты не такой, как наши. И поверь – никому из наших, кого знаю много лет и которые тут при мне от желторотиков до капитанов дорастали, я не давал кредита, ни на полчака. А тебе сразу – на три штуки.
– Ну, знаешь, мне даже неловко, – признался Брейн.
– А вот и пусть будет неловко, пока не расплатишься, – засмеялся Жидловский. – А вот нашим… Нашим неловко не бывает.
– Но она как будто повыше стала, или нет?
– Повыше, – кивнул старшина, обходя машину. – Броневые вставки добавили почти триста килограмм, прежняя подвеска просела, и пришлось ее менять, как, впрочем, и резину. Управляемость стала чуть хуже, но на прямой… Кстати, о прямой.
Тут Жидловский огляделся и, понизив голос, добавил:
– Я сменил тебе тупой электронный карбюратор на протонную доработку перед впрыском.
– О… Спасибо, а на что это влияет?
Жидловский многозначительно ухмыльнулся.
– Млюс нрицать мроцентов няги… – произнес он не размыкая губ.
– Ну спасибо, – развел руками Брейн. – А железо выдержит?
– Выдержит. У новых тачек такого запаса нет, а это – карета. Другая автомобильная эпоха, тогда запас прочности делали, как в авиации.
42
Спустя четверть часа Брейн уже катил на обновленной карете, намеренно добавляя оборотов на прямой и входя в повороты с легким заносом, чтобы проверить, что представляет собой новая подвеска.
