Её вытолкнули в коридор, и узкая дверь захлопнулась.
Молли кое-как переставляла скованные цепями ноги, сейчас совершенно не замечая кандалов.
Перед глазами стоял сгорающий заживо человек. Она не упала в обморок, она смотрела до самого конца, заворожённая ужасом этой смерти. Да, старая Дивея тоже сгорела когда-то у неё на глазах, но то было в бою… и не так. Совсем не так!
Пэры Империи притащили сюда, в свою твердыню Найт-холл, схваченного где-то магика, магика, стоявшего на самой грани самоуничтожения. И… они дали ему сгореть, вдобавок как-то ускорив сам процесс.
А истекающая из умиравшего сила оказалась перехвачена неведомыми воронкообразными устройствами и… «вкачана»? – в престарелого герцога Норфолка.
И судя по всему, бодрости у него прибавилось. Весьма существенно.
Что всё это значит? Лорды научились лечить болезни? Но почему тогда такое страшное жертвоприношение? Им нужна сила? Магики с радостью отдали б всё, расстались бы с ней, чтобы только остаться в живых. Для подавляющего большинства схваченных Особым Департаментом выбор был бы совершенно естественен.
Вам нужна сила? Да пожалуйста! Сколько угодно! Откуда это зверство, зачем, для чего?
Молли не знала ответов. Её просто мутило от ужаса и отвращения. Сейчас даже пресловутый «стакан» казался раем земным, где она сможет закрыть глаза и перестанет наконец ощущать жуткий запах палёной плоти.
Всё, вот она, заветная горловина. С Молли снимают кандалы, накидывают петлю под мышки, начинается спуск в темноту.
Она не сопротивлялась и вообще почти ничего не замечала вокруг себя.
Лязг захлопнувшегося люка. Всё, «стакан». Другой, не тот, где её держали до того.
Правда, на сей раз она оказалась не в полной темноте. Два неярких газовых рожка под самым потолком давали свет; у стены обнаружилась лежанка, на ней – кувшин с водой и краюха хлеба.
Сюда помещали пленников, которым предстояло жить ещё какое-то время.
Молли заставила себя поесть. Живот отказывался принимать пищу, но она не имеет права быть слабой в тот миг, когда сила вернётся в достаточной степени. И тогда мы ещё посмотрим, кто у нас будет гореть!..
На лежанку брошены тощий матрас, как после голодовки, и такое же тонкое дурно пахнущее одеяло. Молли кое-как расшнуровала ботинки, легла, накрываясь с головой. Надо уснуть. Просто надо, пусть даже перед глазами стоит жуткое сожжение несчастного магика.
По капле, тонкими струйками сочится обратно в неё сила. Медленнее, чем ей бы того хотелось; словно после Мстиславля…
– Пи-пи-пи…
Что-то запищало и зашебуршилось у самого лица Молли.
Крошечная серая мышка – господи, откуда она здесь? Как пробралась?
– Пи-пи-лежи-не-шевелись. – Ярина возникла в пространстве между телом Молли и стеной. Тоненькая и невысокая, она тонула в тени, и даже самому внимательному наблюдателю показалось бы, что пленница просто чуть сдвинулась, переворачиваясь.
Как же я рада её видеть – у Молли защипало глаза. Сумела, пробралась, проникла!..
– Я тоже рада, – горячо зашептала Ярина Молли на ухо. – Ну и дела, подружка! Ну и дела! Ко всему я готова была, но такого…
– Они убивают магиков, – одними губами еле слышно отозвалась Молли. – Убивают и впитывают их силу… и… лечат своих…
– Вот боюсь, что не только лечат, – вздохнула Ярина. – Омолаживают. Но слушай! Кейт Миддлтон – она тоже здесь. Видно, привезли на том же броненосце.
– Кейти? Зачем, интересно, она здесь? Она ведь ни с какой стороны не магик!
– Кабы знать! Сама стараюсь разведать. Держат её взаперти, но не в «стакане», как тебя. Просто комната на верхнем этаже, запертая на ключ. Я б её вскрыла на раз-два, но куда потом бежать? Мы даже не в Норд-Йорке, тут подвалами не скроешься.
– А больше никого?
– Подозрительного? Нет. Ты да я да Кейти, все остальные – лорды и пэры. Ну, это если слуг не считать. Им, должно быть, за молчание неплохо платят. Ах да, вот ещё что – у нашего дружка графа Спенсера изрядные неприятности. Герцоги, ха-ха, им не шибко довольны.
– Что с ним? Арестовали? Засадили под замок?
