недавно выигранной у Византии войне, но вот чтобы таким манером о себе напомнить – лишним точно не будет.
Точно, не откажется Самуил. Следовательно, надо ковать железо, пока вообще есть что ковать.
– Нашего посланника в Болгарии потеребим, пусть на встречу с Самуилом напросится.
– Зачем? – опешила Елена.
– Своих я к Мешко не пошлю, он зело злобен, и никакое положение неприкосновенности переговорщика его не остановит. А вот с Болгарией ссориться он не станет из желания злобу потешить, срывая ее к тому же на совсем посторонних людях.
– Вот оно как, – призадумалась жрица. Но по выражению лица было видно, что сама идея отторжения не вызывает. И не только у нее. – Что за мир у Польши просим?
Поманив пальцем всех троих, чтобы те обратили внимание на карту, я костяной палочкой провел плавную линию, отсекающую интересный нам участок.
– Вот по этой черте и должен проходить новый рубеж польских земель. Проще говоря, где мы сейчас встали, оттуда не сдвинемся обратно. По землям никаких послаблений не будет. Зато насчет злата-серебра, которое нам Мешко Пяст должен будет выплатить – тут можно и поторговаться. Запросим поначалу побольше, чтобы было что убавлять.
– Мешко не станет платить, – покачал головой побратим. – Сейчас не будет…
– Так разговор главное начать, пусть и через болгар. А там сам знаешь, что начнет происходить. Как только германцы из войска герцога Саксонского числом поубавятся, да еще обнаружат, что через Эльбу им не перейти… А в Баварии Генрих озорничает, да так, что всей империи тошно становится. Как думаешь, к окрику из Священной Римской империи Мешко прислушается?
– Да. Ему придется это сделать. И тогда ты будешь уменьшать размер требуемого за мир золота.
– Его можно хоть вообще не брать, честно-то говоря. Наш прибыток в другом, сам понимаешь.
– Земли.
– И более крепкая привязка к себе союзников.
Жрец Локи все понял. Странно было бы в том случае, если бы что-то осталось для него смутным. Вот тогда бы я удивился, но не сейчас. А вот обе красотки, тихо перешептываясь, продолжали внимательно смотреть на карту. Наконец заговорила Софья:
– Земель много. Даже польских… бывших. Как их делить будем? Венедский Союз считает Поморье своим.
– Так и правильно считает. Здешние люди едины с ними по крови, вере… А вот Помезанию, как и был договор, Пруссия получит. Нам же надо прибрать к рукам прибрежные города, а именно Гданьск, Волин и старый Йомсборг. Ну и кое-какие земли рядом с этими городами. Венеды таких, хм, потерь даже и не заметят. Особенно учитывая то, сколько остального получат.
– Дания… – напомнил об очевидном Магнус. – Это уже не венеды, тут Хакон Могучий, а он готов все проглотить и даже не подавится.
– Хакон еще какое-то время посредством своих сыновей будет острова чистить от оставшихся сторонников Вилобородого. Дележ добычи потом начнется. Успеем еще и поговорить, и вырвать у норвежцев нужное нам.
– Быть может, ты и прав, Мрачный.
– Там увидим… Что из родных краев слышно? Скучаю же по своей ядовитой красавице, а она от дочерей никуда, хоть те еще и несмышленые.
Магнус лишь улыбнулся. Понимает, благо и у самого Гудрун к двум дочерям еще и сына добавила не так давно. Первого, что побратима очень сильно радовало. Ведь обе его дочери росли по типично женскому варианту, без склонностей с мечемашеству. А ему хотелось передать не только жреческие, но и воинские знания. Теперь уж точно начнет передавать… Не сейчас, конечно, а как сын в возраст войдет. Насчет же моих… тут выбора особого и нет. Рокси по-любому будет прививать обеим любовь к оружию с самого начала. Из кожи вон вывернется, но сделает так, чтобы для подрастающих близняшек все колюще-режущее стало привычным и желаемым.
– Так тебе же Змейка постоянно весточки присылает. Да такие, что на одном листе убористой руновязью не умещаются. – не преминул подколоть побратим. – Моя Гудрун куда более скромными посланиями обходится.
– Ну да, большие весточки, я и не спорю. И о личном, и о делах. Но она – это она, мне может что-то и не написать, чтобы не расстраивать по мелочам. Или не сочтет важным…. Все же у нас и женщин понятие важного разнится.
– Да все в порядке, – пожал плечами Магнус. – Восточное и южное порубежья спокойные, торговля идет через Болгарию теперь, с ромеями ничего не получится, пока в Царьграде рядом с базилиссой сидит этот, Владимир Тмутараканский.
Это да. Это однозначно и бесповоротно. Владимир все же сумел укрепиться на троне Византии после смерти Василия II. Хорошо так укрепился, качественно, банально вырезав всех, кто мог ему помешать. И надо отдать должное, без него – точнее его дядюшки по имени Добрыня – базилисса Анна либо провозилась бы куда дольше, либо вообще не справилась.
