километр, к трассе, и, вернувшись к месту встречи, стал ждать. Прибыли бандиты на четырёх машинах, две из них были обычные грузовые «Газели».
Естественно, ждать бандитов у склада вооружения я не стал, оно мне надо так подставляться? Нет, я лежал у пулемёта на расстеленном куске брезента, от старого порванного армейского плаща, и, слегка прищурив глаза, рассматривал гостей. В последнее время, я про часы, мои действия больше напоминали движения робота. Я не спал на ходу, но большую часть того, что я делал, напоминали действия под управлением компьютера. Одним словом после этой акции мне требовался отдых, очень серьёзный отдых.
Как только бандиты частично рассредоточились, несколько стали осматривать ящики, а двое вытащили под свет фар складированное с другой стороны склада оружие. Маскировку они сняли, раскидав срубленный кустарник. Достав телефон, я вставил батарейку и позвонил Толику, тому самому бандиту.
– Ну, как товар? – поинтересовался я.
– Отлично, заканчиваем с осмотром. Ты когда подойдёшь?
– Знаешь, наверное, подходить не буду. Сумку с деньгами пусть ваш человек принесёт.
– Мы тут покумекали, наверное, обойдёмся без оплаты, считай, ты нам всё подарил. Как ты на это смотришь?
– Крайне отрицательно, – был мой ответ.
Не отключая телефон, я положил его рядом, поднял приклад пулемёта, прижимая его к плечу, и, касаясь щекой верха приклада, прицелившись, дал короткую очередь, которая снесла двух бандитов, после чего стал расстреливать машины и людей. Свалил ещё одного, остальные попрятались в темноте, да фары повыключали, но одна машина начала парить пробитым мотором. Дав ещё парочку коротких очередей и загоняя в укрытия самых наглых, я оставил пулемёт, там ещё было пять-шесть патронов, снова взял телефон и спросил:
– Ну как, понравилось?
Сам телефон надрывался динамиком, Толя орал благим матом, требуя, чтобы я прекратил огонь, ну и ещё что-то, что я не слышал из-за грохота выстрелов и лязга затвора пулемёта. Он у него реально громко лязгал, почти перекрывая звуки очередей.
– Ты что творишь, шуток не понимаешь?!
– Ты представь себе, нет, я шуток в таких серьёзных делах не понимаю.
– Урод, мы тебя достанем. Я сам тебе голову отрежу.
– Слушай, ты мне надоел, передай трубку покупателю. Как посредник ты ничего не стоишь, кидала, а не посредник.
Заметив, что в одной группе один из силуэтов пошевелил рукой, передавая телефон, я прицелился и выпустил остаток диска. То, что Толя убит, было ясно видно, у него как будто голова взорвалась от роя пуль. Толя меня видел и действительно мог найти по своим каналам. Так рисковать я не собирался. Снова подняв телефон, сказал:
– Не стоило ему угрожать мне. Думаю, мой намёк вам понятен?
– Да, более чем, – ответил неизвестный абонент.
– Отлично. Цену мы уже обговорили. Передайте сумку с деньгами одному из быков, и пусть он отнесёт её, куда я скажу.
– Но наши потери, побитые машины? Кто-то должен за всё это заплатить. Пострадали мои люди.
– Все претензии к посреднику, он и заплатит.
– Он мёртв.
– Не мои проблемы. Я жду посланца с деньгами.
– Жди.
Через минуту от группы бандитов действительно отделился один с сумкой, у него же был телефон Толика, и после небольших зигзагов, я проверял, следует ли кто за ним, он вышел к моей новой позиции, где я залёг с пулемётом – метрах в двадцати от старой. Прикрытия у того не было, и он спокойно дотопал. Быстро пересчитав деньги, там были рубли, доллары и евро, я кивнул и сказал:
– Порядок. Пулемёт тоже забирай. Оплачено. Всё равно к нему патронов нет.
Посыльный угрюмо кивнул, глядя на наган в моей руке, дождался, когда я из его сумки перекину деньги в свою, потом протру пулемёт платком, и, подхватив пулемет, заторопился обратно к своим. Там шустро бегали, грузя машины, по «Газелям» я не стрелял. Мало ли кто на звук стрельбы заявится.
Я тут же рванул в глубь леса, после чего чуть дальше вышел на опушку и побежал к машине. Ночная свежесть немного взбодрила меня, но всё равно спать хотелось неимоверно. Забравшись в кабину грузовика, я запустил двигатель и, вернувшись по полевой дороге на трассу, свернул в сторону области. Преследования или наблюдателя не было, я ничего и никого не засёк, поэтому,
