Секунду назад одна из них сказала, что лучше бы мне оказаться в Средневековье. Хлоп, и вот я уже здесь.
Ведьма сразу вспыхнула:
– Очередной бред! Я не знаю никаких нимфеток! Что я, по-вашему, лесбиянка?! – ругнулась она.
– И я не знаю, – подтвердила соседка.
Только теперь ведьма обратила внимание, что сидит в бревенчатой камере отнюдь не одна. Вместе с ней не могли понять происходящего еще четверо молодых людей: девочка-припевочка, жутко похожая на киношную «сестрицу Аленушку» и вдобавок наряженную в дебильное деревенское платьице; гопник, откровенно уголовного вида, весь в коже и замше, и пара хорошо сложенных студентов-ботаников, сияющих несмываемой печатью интеллекта на бледных лицах. Хотя… Хотя один из студентов вел себя на удивление спокойно, деловито прощупывая бревна.
– Мальчики… – негромко окликнула товарищей по несчастью ведьма и указала на умника пальцем: – Этот малыш явно что-то знает.
– Эй, братан! – тут же проявил инициативу гопник. – Ты ничего не хочешь нам рассказать?
– Разве только очень кратко, – оторвался студент от своей работы. – Вы в Москве, это девятый век до нашей эры, вас вызвали из будущего славянские боги, вы прямые потомки великого Сварога и носите наиболее полный его генотип из всех прочих представителей гаплогруппы «I».
Ведьма тяжело вздохнула. Кознями Самуила тут даже и не пахло. Тут проглядывал серьезный университетский психоз. Интересно, чей?
Теперь Валентина жалела, что не оказалась жертвой коротышки. Разобраться с уголовником было бы несложно. Но вот во что она влипла здесь?
Ведьма снова напряглась, созывая мертвые души – и опять на ее призыв никто не откликнулся. То есть абсолютно.
– Что за бредятина? – пробормотала она. – Здесь что, обитают бессмертные?
А ботаник нес какую-то чушь про богов, славян и дьяковскую культуру.
– Сам-то ты откуда все это знаешь? – перебила нудного лектора девушка.
– Это потому, Валентина, что меня к данному переносу сквозь века готовили всю жизнь, – пожал плечами парень. – Я воспитан братством солнценосной Купавы именно ради сего часа. Попасть в прошлое, найти и убить колдуна, угрожающего судьбе вселенной, или хотя бы разорвать его связь с будущим. Ради этого меня с самой колыбели учили сражаться, ворожить и чародействовать.
– Откуда ты знаешь мое имя?! – насторожившись, ведьма нервно потерла шею.
– Мы же в прошлом, разве вы забыли? – покачал головой паренек. – Ваши имена и ваши судьбы сохранены в летописи братства. Викентий по прозвищу Один, Матвей-кузнец и Света-травница, – по очереди указал он пальцем на остальных молодых людей. – Самое забавное в сложившейся ситуации то, что прочитанные мною в босоногом детстве записи о вас и ваших приключениях оставлю именно я. Смешно, правда?
– Самого-то как звать? – поинтересовался гопник.
– Степан Золотарев к вашим услугам, – с улыбкой поклонился паренек.
– И какого хрена мы тут делаем, Степа?
– Как бы это объяснить попроще, – вскинув руки, пошевелил пальцами Золотарев. – Вы знаете, что такое рецессивные гены?
– В школе, слава богу, учились, – сказала Валентина, решив показать, что тоже не дурочка. – А что?
– А вот что… – Парень хлопнул в ладони, в его руках оказался длинный сверкающий меч, каковой он стремительно вогнал ведьме в грудь.
Валя завизжала от предчувствия жуткой боли.
Но боль не пришла. А Степан хлопнул в ладони снова – и клинок исчез так же внезапно, как появился.
– Ты дебил?! – торопливо ощупала себя девушка. – Я чуть не обделалась!
– Извини, но я должен был доказать вам, что колдовство существует.
– Я это и так знаю, даун! – Валя оттянула ворот, заглянула себе под футболку. – Я ведьма, я умею видеть мертвых, высасывать души живых, вызывать призраков, развеивать демонов и еще целую кучу всякой подобной фигни.
Степан перевел взгляд на вторую девушку.
– Я умею лечить, снимать порчу, снимать обет безбрачия, избавлять от бесплодия, – призналась та.
– А ты, Миша? – чуть повернул голову Золотарев.