– У тебя нора посветлее. Поменяемся?
– Еще чего, – фыркнула Тэсс. – К тому же, надеюсь, мы тут ненадолго. Марч нервничает…
Она не преувеличивала. С того момента, как экипаж только заехал в подземные коридоры барсучьего дворца, самолет словно перестал быть живым. Тэсс просто несла его, а вскоре даже перестала крепко удерживать. Все время завтрака (или ужина?) Марч также пролежал рядом, иногда вяло жужжа или дергая шасси. Он немного оживился, только когда Тэсс впервые подошла к окну в своей комнате, но приуныл, едва поняв, что его не выпустят. Выпустить его очень хотелось, но Тэсс боялась. Она переживала, что самолет заблудится, и еще больше…
Но нет,
– Бедолага, умей я летать, тоже бы поджал хвост.
Сказав это, брат прошел в комнату и плюхнулся к сестре на кровать. Он принял свою обычную позу, задрав ноги к стене – земляной, но все же крепкой. Тэсс поморщилась, а потом неожиданно для самой себя улыбнулась. Да… это было привычно. Он часто так делал в приюте, всегда, когда заявлялся из «Гнезда» в девчоночью комнату, а девчоночья комната…
Тэсс вдруг поняла, что не помнит имя четвертой девушки. Вроде у нее было какое-то несозвучное, не рифмующееся имя. И…
– Как звали мою соседку по комнате? Которая… вышивала? – тихо спросила она.
Ласкез почесал в затылке.
– Минди, – наконец изрек он. – А что?
– Ничего… – покачала головой Тэсс. – Просто так.
Быстро же она все забыла. Как-то слишком. А ведь она покинула остров всего лишь…
– Да брось. – Ласкез, точно угадав ее мысли, стукнул ногой по стене. – Она самая скучная в вашей комнате. Я бы тоже забыл, если бы в детстве она не отдавала мне свой суп. Она никогда не ела суп, ваша Минди.
– У тебя есть что-нибудь на уме, кроме еды? Ты так говоришь, будто их всех не существует…
Тэсс сказала это не без раздражения. Ей вдруг показалось, что брат чересчур легко принимает все происходящее. И если поначалу это даже успокаивало, то теперь – когда остров Четырех Ветров остался так далеко, – начинало пугать и, вне всякого сомнения, злить. Ласкез слишком рвался навстречу Большому миру. И…
– Нет, Тэсси. – Его тонкая черная бровь приподнялась. – Это ты сказала «звали» вместо «зовут». Не я.
Она закусила губу, но Ласкез вдруг улыбнулся:
– Правда. Брось. Слишком много впечатлений, вот в голове все и путается. И… ты вряд ли чем-то поможешь нашим, если не взбодришься сейчас и не будешь смотреть вперед. Все складывается намного лучше, чем могло бы… почти идеально.
– Идеально? – Теперь Тэсс подняла брови. – Здесь полно алопогонных, мы в розыске и не знаем, что с управителем…
– У нас есть корабль, есть влиятельный покровитель, и мы скоро найдем Ронима.
Снова Роним… Она этого опасалась. Она, как могла, прогоняла и
– Ласкез, давай честно… – осторожно начала Тэсс. – Я совсем не уверена, что теперь, когда столько всего стряслось, твой Серый детектив, узнав, что мы натворили, ринется нам помогать. Нас ищут, и мы почти преступники, и я вообще сомневаюсь, что тебе стоит…
Ласкез уже не казался безмятежным. Он резко сел. Его глаза раздраженно, неприятно сузились.
– Мне – стоит, – жестко перебил он. – Я верю ему. Подумай, сестренка, если Джеру так повезло, то почему не может повезти мне, и тебе, и…
Тэсс стало только хуже. Вернулось то гадкое чувство, которое она уже попыталась прогнать в кабинете товура. Но, кажется, оно надежно обосновалось внутри. Джер, никогда не искавший дом и семью, все это получил. Просто так, играючи. По ленивой воле случайности, может быть, по воле ветров, если ветра способны как-то влиять на происходящие события. Именно он, а не кто-то другой.
– Я должен. Это несправедливо – не попытаться, – вторил ему голос брата. Куда более сильный и уверенный. Настаивающий. Давящий. – Слышишь меня? Я не откажусь от этого. И никакая осторожность…
Тэсс вздохнула. Она хотела еще поспорить, но только пожала плечами и сдалась:
