Тени приходят с моря

собой, тихо произнесла:

– Ее арестовали алопогонные.

Она встала, прямо посмотрела лавиби в глаза и кивнула:

– Я виновата. Хотя я пыталась ей помочь. Но я…

– Ты идиотка, – отозвался Джер, все еще не шевелясь. – Зачем вообще вы потащились за этой…

– Ева сбежала.

Джер фыркнул:

– И с этим надо было смириться с самого начала! Надо было вообще дать ей сдохнуть. Надо было…

– Джер, – перебила Тэсс. – Они хотели взять и меня. И они знают, что я – с острова. Скорее всего, знают, что я ищу управителя. Только я. И, наверное, мне лучше…

Он не дал ей договорить и, схватив за руку, решительно направился к экипажу. Тэсс послушно, как на поводке, пошла следом. Барсуки-охранные недоуменно посмотрели на них, но расторопно распахнули дверцу. Едва сев, Джер задернул оба окна толстыми короткими гардинами, внутри стало темно. Слоны тронулись. И только тогда нос лавиби перестал беспокойно дергаться.

Тэсс молчала.

Ее рассудок отказывался воспринимать происходящее. Все происходящее. Она дрожала и пыталась как-то упорядочить свои мысли, но они словно расползались и спутывались. Джер чего-то ждал: его глаза слабо мерцали. Смотреть на лавиби, находиться с ним рядом сейчас, не слыша его криков и ругани, не видя оскаленных зубов и не зная, о чем он думает, было как никогда страшно.

И все же… Тэсс вздохнула, открыла рот и стала рассказывать, уставившись в спинку сиденья напротив. Еще утром на этом месте сидела доктор.

– И… я послушалась. Если бы мы обе просто исчезли, ты даже ничего бы не узнал, может быть. Ева…

– О ней лучше вообще не говори, – отрезал Джер. – Сверну ей шею, если поймаю. И прекрати отворачивать рожу. Смотри на меня.

Тэсс как будто ударили под дых. Джер всегда грубил ей так или иначе, но именно сейчас, когда грубость была заслуженной, она причинила боль. Тэсс тяжело сглотнула и все же посмотрела ему в лицо.

– Мне очень жаль. – Она едва узнавала свой голос. – Я сделаю все, чтобы ее вытащить. Я…

Она пока ничего не сказала про краску, которая стиралась со лба доктора Довэ. Это было единственное, о чем она умолчала, и сама не знала почему.

– Да что ты сделаешь… – Джер презрительно скривился, выглянул в окно и снова повернул к Тэсс голову. – Ты же понимаешь, что теперь Странник никуда не поплывет? А если он уже учуял смерть маленькой самки…

– Ву вряд ли погибла, – глухо возразила Тэсс. – По крайней мере, мы этого не знаем. Может быть…

– Мы вернемся, а она ждет нас? – Край рта лавиби опять скривился. – И доктора выручила сама? Не пори чушь. Если что-то там нас и ждет, то алые паруса в бухте. И…

Он осекся. На его губах показалась мрачная улыбка. Джер принялся тереть подбородок, размышляя, пока наконец не сказал:

– Возможно, они притащат ее туда, чтобы увезти. И я перебью их. Пусть даже один. Винтовка…

– А отец?

Джер закусил губу.

– Что он скажет, если вдруг тебе удастся убить его друзей? Да хотя бы одного?

Тэсс видела, как острые зубы постепенно прокусывают грубую обветренную кожу. Видела мелкие выступившие капельки крови. Джер слизнул их, встряхнул головой и твердо ответил:

– Мне наплевать.

Они замолчали. Экипаж потряхивало: кажется, благоустроенные мостовые сменились грубыми барсучьими дорогами. Тэсс сидела неподвижно и боролась с желанием опять спросить о Тауре. Точно угадав эти мысли, Джер снова заговорил:

– Кошатина испугалась. Другого шпринг, из этих. Он был в толпе, и клянусь ветрами, я его знаю. Вчера он был у отца, но я видел его и раньше.

– Черный… с подпалинами.

Джер без удивления кивнул.

– Он тоже вас видел?