– Но, Сакс, – возразил Мишель, – ведь мы здесь, на Марсе, видели, как пришли к концу патриархат и право собственности. А это одно из величайших достижений в истории человечества.
– Если это действительно так.
– Разве ты не считаешь, что женщины сейчас имеют столько же власти, сколько мужчины?
– Насколько я могу судить, имеют.
– И даже больше, если говорить о деторождении.
– Это логично.
– А земля находится в совместном управлении всеми людьми. У нас в собственности еще остались личные вещи, но собственности на землю здесь не было никогда. Это новая общественная реальность, и мы боремся за нее каждый день.
И это действительно было так. Сакс вспомнил, какими острыми оказывались конфликты раньше, когда право владения и капитал считались нормальными явлениями. Да, пожалуй, это было правдой: патриархат и право собственности исчезали из общественной жизни. По крайней мере, на Марсе, по крайней мере, пока. Но, как и в случае с теорией струн, может понадобиться немало времени, чтобы ситуация с ними наладилась. Все-таки даже сам Сакс, имевший предубеждение против всего и вся, пришел в изумление, когда увидел работу женщины-математика. Или, если точнее, женщины-гения. Которой он был буквально заворожен, равно как и все остальные мужчины из группы теоретиков – до такой степени, что, когда она уехала, они оказались словно убиты горем.
– Но на Земле воюют так же, как и до этого, – беспокойно проговорил он.
И даже Мишель был вынужден с этим согласиться.
– Демографическое давление, – объяснил он, словно отмахиваясь от этой проблемы. – Там слишком много людей, и число их постоянно растет. Ты же видел, каково это, когда мы там были. И пока Земля остается в таком положении, Марс будет находиться под угрозой. Значит, нам тоже придется бороться.
Сакс кивнул. Это в некотором смысле успокаивало; людское поведение не было непреодолимо злым или глупым, но соответствующим обстановке, полурациональным и, оглядываясь на историю, – опасным. Каждый хватал, что мог, понимая, что на всех не хватит, и делал все, чтобы защитить свое потомство. Конечно, совокупный эгоизм каждого ставил под угрозу всех, но это, по крайней мере, можно было назвать попыткой действовать разумом, первым признаком адекватности.
– Сейчас дела уже не так плохи, как раньше, – продолжал Мишель. – Даже на Земле люди заводят гораздо меньше детей. И они довольно успешно преобразовывают коллективы с учетом наводнения и всех бед, что его предваряли. Возникло множество новых общественных движений, и часть из них вдохновлялась тем, чем мы занимаемся здесь. И тем, чем занимается Ниргал. Они до сих пор следят за ним и готовы слушать, даже когда он не говорит. То, что он заявил, когда мы там были, до сих пор имеет большой отклик.
– Полагаю, что так.
– Ну еще бы! Дела налаживаются, ты должен это признать. А когда антивозрастная терапия перестанет помогать, наступит баланс рождаемости и смертности.
– И это случится уже скоро, – мрачно предрек Сакс.
– Откуда ты знаешь?
– Уже проявляются разные признаки. Люди умирают то от одного, то от другого. Старение – это сложный процесс. Продолжать жить после того, как оно наступило, – это чудо, которого мы уже достаточно повидали. У старения, очевидно, есть какая-то своя цель. Наверное, избежать перенаселения. Освободить место под новый генетический материал.
– Для нас это не сулит ничего хорошего.
– Мы уже превысили среднюю продолжительность жизни более чем на двести процентов.
– Согласен, но тем не менее. Никто не захочет умирать только из-за этого.
– Нет. Но нам нужно сосредоточиться на настоящем моменте. Кстати, об этом: почему ты не выходишь со мной в поле? Я буду очень этому рад, да ты и сам хочешь. Это же невероятно интересно!
– Я постараюсь немного освободиться от дел. У меня сейчас много клиентов.
– Да у тебя полно свободного времени. Сам посмотришь.
Солнце висело высоко. Круглые белые облака сбивались в кучу над головой, образуя огромные формы, неповторимые, несмотря на то, что казались твердыми, как мрамор, только затемняющиеся в нижних частях. Они несли дождь. Сакс снова стоял на западном обрыве полуострова Да Винчи и смотрел через фьорд Шалбатана на скалу, которой плато Луна заканчивалось на востоке. За его спиной возвышался плоский холм, служивший ободом кратера Да Винчи. Родная база. Он уже долго прожил в этом месте. В последнее время их кооператив строил спутники и выводил их на орбиту, а также ракетоносители –
