каждый трудится на благо всех. И этот труд делает нас еще более свободными. Не нужно признавать никакой иерархии, кроме одной: чем больше мы отдаем, тем величественнее становимся. И сейчас во время большого наводнения, побуждаемые большим наводнением, мы видим расцвет этого культа сострадания, проявляющийся на обеих наших планетах одновременно.
Он сидел в окружении шума. Затем разговоры смолкли и началось что-то вроде публичной пресс-конференции, где они отвечали на вопросы миловидной женщины в зеленом сари. Ниргал вместо ответов задавал ей свои вопросы, расспрашивая о новом комплексе зданий, где они находились, о положении острова, и она отвечала поверх комментариев и смеха довольной толпы, все еще наблюдавшей за ними из-за стены репортеров и камер. Женщина оказалась премьер-министром Тринидада и Тобаго. Как она объяснила, эта маленькая страна, занимавшая два острова, бо?льшую часть прошлого столетия была против своей воли подчинена власти наднационального «Армскора», и лишь с началом наводнения они, наконец, разорвали этот союз «и все остальные колониальные связи». При этих словах толпа заулюлюкала! И она улыбнулась, довольная своим народом. Ниргал понял, что она тоже была дугла и удивительно красивой женщиной.
Комплекс, в котором они находились, как объяснила премьер-министр, был одним из десятков госпиталей, построенных на обоих островах, с тех пор как началось наводнение. Их строительство было для островитян первостепенным делом в условиях их новой свободы. Они создавали центры, помогавшие жертвам наводнения, давая им всем сразу и кров, и работу и оказывая медицинскую помощь, включавшую процедуру омоложения.
– Все ее проходят? – спросил Ниргал.
– Да, – ответила женщина.
– Хорошо! – произнес удивленный Ниргал: раньше он слышал, что на Земле это редкость.
– Думаете? – сказала премьер-министр. – У нас говорят, что это приведет к некоторым затруднениям.
– Да, действительно приведет. Но я считаю, это все равно необходимо делать. Предоставить лечение всем, а потом думать, что можно сделать.
Прошла минута или две, прежде чем можно было хоть что-то расслышать среди всеобщего гомона. Премьер-министр попыталась успокоить людей, но из толпы вышел невысокий мужчина в модном коричневом костюме, встал перед женщиной и продекламировал в микрофон, раззадоривая людей с каждым новым предложением:
– Марсианин Ниргал – сын Тринидада! Его папа, Десмонд Хокинс-Безбилетник, Койот Марса, из Порт-оф-Спейн, и у него еще осталось здесь много сторонников! «Армскор» купил нефтяную компанию и пытался купить и остров, но они связались не с тем островом! Дух вашего Койота не взялся из ниоткуда, маэстро Ниргал, он появился на Т-и-Т! Он странствовал там, учил всех по законам Т-и-Т, и теперь там все стали дугла, понимают путь дугла и охватили им весь Марс! Марс – это Тринидад и Тобаго!
При этих словах толпа восторжествовала, и Ниргал, следуя порыву, подошел к мужчине и обнял его, а потом отыскал лестницу и спустился к людям, и те обступили его со всех сторон. Он находился в гуще запахов. Слишком шумно, чтобы думать. Ниргал прикасался к людям, пожимал руки. Люди прикасались к нему. А их взгляды! Каждый из них был ниже его ростом, это их смешило, и в каждом лице был целый мир. Черные точки оказались у него перед глазами, и внезапно все потемнело. Он испуганно огляделся вокруг: на западе масса облаков стянулась над темной полосой моря, и передняя ее кромка заслонила солнце. И пока он находился в толпе, облачная гряда наползла на остров. Толпа рассыпалась: люди переместились в укрытия деревьев, под навесы, на вместительные крытые автобусные остановки. Майя, Сакс и Мишель потерялись где-то в толпе. Облака были темно-серыми в нижней части, а выше – белыми и прочными, но непрерывно изменяющимися. Задул сильный прохладный ветер, и по грязи застучали крупные капли. Четырех марсиан затолкали под крышу открытого павильона, где для них было приготовлено место.
Затем дождь хлынул так, как Ниргал не видывал прежде: он лил стеной, грохотал, громко хлестал по внезапно расширившимся лужам и ручьям, все взрывалось миллионами маленьких белых капель, и целый мир снаружи их павильона оказался размыт падающей водой, превратившись в единую смесь зеленых и бурых оттенков.
Майя усмехнулась:
– Как будто на нас проливается целый океан!
– Столько воды! – воскликнул Ниргал.
Премьер-министр пожала плечами:
– Такое случается каждый день в сезон дождей. Сейчас дождя выпадает еще больше, чем раньше, хотя и тогда было немало.
Ниргал тряхнул головой и почувствовал, что у него стучит в висках. Во влажном воздухе было больно дышать. Ему казалось, будто он тонет.
Премьер-министр что-то им объясняла, но Ниргал едва ее слушал: так у него болела голова. Любой участник движения за
