доков и своих крыш. Мы называем их людьми прилива. Они считают, что лучше так, чем просить милостыню где-нибудь в Англии.
– А на что они живут?
– Рыбачат, как и всегда. И спасают суда. Эй, Карна! Вот мой марсианин, поздоровайся. Там, откуда он прибыл, он еще считается мелковатым! Зови его Человек-Паук.
– Это ж Ниргал, да? Дерите меня черти, если я стану звать Ниргала Человеком-Пауком, когда он попал ко мне в гости!
И мужчина, темноволосый и смуглый, похожий на азиата лишь внешне, но не акцентом, учтиво пожал Ниргалу руку.
Комната была ярко освещена парой огромных прожекторов, направленных на потолок. Блестящий пол был весь заставлен столами, скамьями, техникой на всех этапах сборки – лодочными моторами, насосами, генераторами, катушками, чем-то неизвестным Ниргалу. Работающие сейчас генераторы стояли дальше по коридору, но это, казалось, ничуть не спасало от шума. Ниргал подошел к стене, чтобы получше рассмотреть изоляционный материал. Как ему сказали друзья Блая, толщиной он был всего в несколько молекул, но мог выдерживать тысячи фунтов давления. Ниргал представил, что каждый фунт – это как удар кулаком, и он мог выдержать их тысячи.
– Эти пузыри останутся здесь, даже когда не будет никакого бетона.
Он спросил насчет Хироко. Карна пожал плечами.
– Я и не знал, как ее зовут. Думал, она тамилка, из южной Индии. И я слышал, она уехала в Саутенд.
– Это она помогла тут все устроить?
– Ага. Привезла эти пузыри из Флиссингена – она и еще несколько таких же. Они тут здорово поработали, мы-то гнездились в Хай-Холстоу, пока они не явились.
– А зачем они приехали?
– Не знаю. Но явно были из какой-то береговой группы поддержки, – он усмехнулся. – Хотя они приехали не за этим. А то выглядело так, будто они просто ездили по побережью и строили всякое из обломков ради удовольствия. Межприливная цивилизация, вот как они это называли. Шутили, как обычно.
– Эй, Карнасингх, эй, Блай! Хороший денек, ага?
– Ага.
– Как насчет трески?
Следующая комната оказалась кухней, где обеденная зона была заставлена столами и скамейками. За едой сидело человек пятьдесят, и Карна, крикнув: «Эй!» – громко представил всем Ниргала. Его поприветствовали разобщенным бормотанием. Все были поглощены едой – большими мисками рыбного рагу, которое они зачерпывали из огромной кастрюли черными котелками, которые выглядели так, будто ими постоянно пользовались уже несколько веков. Ниргал сел с ними, ему наполнили чистую миску, опустошив котелок, – рагу оказалось хорошим. Хлеб же был твердым, как сама столешница. Лица людей выглядели грубыми, щербатыми, просоленными. И подрумяненными – у тех, кто не был смуглым. Ниргалу еще не приходилось видеть таких неприглядных лиц, высушенных и утомленных суровой земной жизнью со всеми ее тягостями. Громкая болтовня, взрывы смеха, крики – генераторы были еле слышны. Потом все стали подходить, чтобы пожать Ниргалу руку и посмотреть на него вблизи. Некоторые из них видели азиатку и ее друзей и с воодушевлением описывали ее. Но никому из них она даже не назвала своего имени. По-английски она говорила хорошо – медленно и четко.
– А думал, она пакистанка. У нее такие восточные глаза, если вы понимаете, о чем я. Не как у вас, без этой складочки около носа.
– Эпикантальная складка, дубина ты этакий.
Ниргал чувствовал, что сердце у него забилось сильнее. В комнате было жарко и душно.
– А люди, что были с ней?
Некоторые из них были с Востока. Азиаты. И только один или двое белых.
– А высокие были? – спросил Ниргал. – Как я?
Ни одного. Хотя… Если группа Хироко и вернулась на Землю, то молодые, скорее всего, остались бы на Марсе. Даже Хироко не смогла бы уговорить их всех на такой шаг. Разве мог Франц покинуть Марс? А Нанеди? Ниргал в этом сомневался. Вернуться на Землю в час нужды… старики могли и слетать. Да, это было похоже на Хироко: он мог представить, как она плавала по новым берегам и снова обустраивала жилища.
– Они уехали в Саутенд. Собирались идти вверх по побережью.
Ниргал взглянул на Блая, и тот кивнул: можно проделать то же самое.
