местность вполне позволяла устроить засаду.
Брюс сидел в карете и смотрел на лежащие напротив заряженные пистоли. Четыре штуки, но зараз он сможет захватить с собой только пару. Еще за двумя придется возвращаться. Если он к тому моменту сможет вернуться. А может, они и не пригодятся. И это, если вдуматься, будет достаточно плохо, так как враг останется скрытым.
План отражения нападения, коли таковое случится, граф проработал заранее и очень тщательно и надеялся обойтись без потерь, но волнение не оставляло его.
Внезапно карета дернулась, и Брюс услышал, как кучер останавливает лошадей, и, отодвинув занавеску, выглянул в окно кареты.
– Что там, Матвей? – оглядывая видимую ему часть дороги, спросил граф.
– Да завал на дороге, Яков Вилимыч, – вроде спокойно ответил Матвей.
Он ловко спрыгнул с козел и неторопливо направился к поваленному через дорогу дереву.
Сбоку от дороги щелкнуло, и в спине кучера задрожала стрела. Он споткнулся и упал рядом с каретой. Остававшиеся на запятках лакеи тоже соскочили на землю и побежали к кучеру. Навстречу им из придорожных кустов выскочили разбойники. Их было пятеро. Одеты они были в какие-то черные хламиды. Двое держали в руках по кистеню, а трое были вооружены топорами.
Граф с пистолем в одной руке и с толстой трубой в другой выскочил из кареты. Второй пистоль был заткнут за пояс. Нижний конец трубы, которую держал Брюс, дымился, но граф направил трубу не на нападавших, а вверх, в небо. Раздался сильный грохот, и вверх полетел огненный шар, рассыпая над дорогой искры.
Лихие люди опешили и даже подались назад – они впервые видели сигнальный фейерверк, но позади из тех же кустов выметнулся, похоже, их предводитель, вооруженный, как и Брюс, пистолями, и закричал:
– Берите колдуна, а холопьев – кончайте!
Разбойники опомнились и вновь кинулись к карете. Графские лакеи бегом направились в сторону предводителя лихих.
Брюс навел пистоль на ближнего и выстрелил – тот упал и согнулся, уже не в силах отнять руки от пробитого живота. Граф достал из-за пояса второй пистоль, выстрелил в разбойного атамана, но промахнулся. Атаман не стал стрелять в ответ, а навел оружие в подбегающих к нему лакеев и стрельнул из обоих стволов, но тоже промахнулся и бросил бесполезные уже пистоли наземь.
Лакеи порскнули от дороги в те же кусты, из которых выскочили нападавшие. Те, видя, что Брюс остался один, радостно закричали.
– Он остался один! Убейте его! – скомандовал атаман своим людям.
Брюс выхватил шпагу и приготовился к обороне. Он медленно отступил к самой карете и левой рукой старался открыть ее дверцу, не отводя взгляда от четверых наступающих разбойников, но никак не мог нащупать вслепую ручку. Вдруг с земли вскочил убитый вроде кучер и потянул откуда-то из-под кареты длинный бердыш. Выставив бердыш перед собой, кучер встал рядом с графом. Из спины его по-прежнему торчала стрела, но беспокойства ему, похоже, не доставляла – граф заранее позаботился о защите своих слуг: спину кучера под кафтаном защищал железный лист, накрытый сверху дубовой доской.
Лихие остановились, не подходя ближе удара бердыша. Они с некоторым страхом смотрели на «воскресшего» кучера. Их предводитель сразу догадался о причине заминки и о том, как «воскрес» кучер, и крикнул, стоя позади:
– Да возьмите же их! У кучера просто доска под кафтаном была!
Разбойники переглянулись и стали расходиться полукругом, опять медленно наступая на графа с его слугой. Благодаря подсказке они поняли трюк с кучером. А вот их атаман тем временем заподозрил неладное и стал оглядываться по сторонам: от кустов в его сторону медленно подходили два сбежавших лакея. В руках обоих поблескивали шпаги, и держали они их очень профессионально.
Атаман выхватил откуда-то из-под одежды еще два пистоля и выстрелил в лакеев. Пули щелкнули о металл под кафтанами. Толщина их была от кирас, скрытых под кафтанами, – это были опытные гвардейцы, лишь переодетые лакеями.
Из-за поворота дороги раздался топот множества копыт, и тотчас вылетело с десяток всадников. В воздетой руке у каждого уже была сабля.
Они махом наскочили на лихих и изрубили их.
Живым из нападавших остался только атаман. Путь к отступлению ему отрезали фальшивые лакеи. Они остановились и не двигались. Получалось, с одной стороны дороги стоял граф со своим кучером, с другой – всадники, свирепо глядевшие на разбойника, а в кусты ретироваться ему не давали лакеи.
Он начал делать чудны?е взмахи руками и выкрикивать непонятно.
