бутон на землю.
— Ты должна настроиться на мое биополе, в прошлый раз почти удалось, — сказал Винсент, глубоко втягивая воздух.
— Знаешь, давай потом. Сегодня не могу. Лучше ты попрактикуйся с иллюзией.
— Ну, уж нет! Ты такая гарпия сейчас. Может, перенесем занятие на завтра? — отодвигаясь подальше, сказал Малыш. — Тебе, наверное, нужно собираться на бал: помады там, парики — не знаю, что еще девчонкам нужно.
— Забавный ты, говоришь, как пятилетка.
Эйлин поправила браслет на левой руке, прикрывавший шрамы: три белые линии вокруг запястья. Почему-то ей не хотелось оставлять Малыша. Предчувствие, будто видит его в последний раз, вдруг нахлынуло холодной волной. И какая ей разница? Эйлин вышла из розового укрытия и услышала голос Винсента:
— Проблема в том, что ты никому не доверяешь.
— А я-то думала, что в этом моя сила, — язвительно ответила она. Не хватало, чтобы еще и Малыш учил ее жить.
— Отец говорит, что к свету легче идти по дороге доверия.
— Дурак твой отец. К свету можно прийти, только если купить хорошую обувь.
Эйлин разозлилась, тут же пожалела о своих словах, но не извинилась. Завтра, она извинится завтра.
ГЛАВА 3
Ближе к вечеру Эйлин на полном серьезе обдумывала идею создания магического кляпа. Лири оккупировала гардеробную, перемерила все свои наряды, некоторые по два раза, при этом ни на минуту не умолкла.
— А когда ты начнешь переодеваться? — спросила она.
— Я уже. — Эйлин расправила складки на бесформенном черном платье с высоким воротником и поправила на голове ведьмовскую шляпу, одолженную у костюмерши академического любительского театра.
Лири раскрыла рот, захлопнула, нахмурилась и выдала:
— Это никуда не годится! Не хватало, чтобы ты всех моих поклонников распугала.
— Тебя же только Ноэль интересует.
— Конечно! Но чем больше вокруг девушки парней, тем она желаннее.
Лири взяла длинное платье из темно-синего бархата, обтягивающее, с разрезом чуть ли не до пояса, грудь навыпуск — в общем, такое, которое Эйлин никогда бы не надела в здравом уме.
— Вот, примерь. Ты, конечно, худющая, но совсем висеть не должно.
— Спасибо, — рассмеялась Эйлин. — Я пас.
Лири стала загибать пальцы: нужно сделать прическу, макияж, маникюр, так что на ложную скромность времени нет. Эйлин задумалась: вообще-то господин Зоркин намекал, что познакомит ее сегодня с сильными мира сего. Может, Лири и права: стоит приодеться. Эйлин сгребла бархат с кровати. А что, синий — очень даже подходит к ее глазам.
— И волосы распусти. — Вертиго подошла и ловко вытянула шпильки. — Такие длинные — классно, но седая прядь — серьезно? Свой цвет у тебя тоже светлый, но она все равно выделяется… Хотя, пожалуй, не так, как брови. Слишком густые! Они у девушки должны быть тонкие, ухоженные.
Лири напомнила Эйлин курицу-наседку, обнаружившую, что вырастила гадкого утенка.
С опозданием на два часа они подходили к главному корпусу, где отдыхали студенты. Некроманты, боевые маги, целители, зельевары и менталисты — все шутили, обменивались колкостями. По периметру академии светились тыквы с жуткими гримасами, громыхала музыка.
Лири в своем наряде феи, с короткой юбкой-колокольчиком и полупрозрачными крыльями, откровенно радовалась восхищенному свисту, пока Эйлин старательно прикрывала чересчур глубокое декольте шалью.
Они поднялись по ступеням и вошли в просторный холл. Гости стояли, разбившись на небольшие группы, и оживленно беседовали, подхватывая бокалы с подносов официантов. На благотворительном балу в честь трехсотлетия со дня основания академии собрались все сливки магического общества.
— … охраняется лучше королевского дворца, — услышала Эйлин обрывок фразы.
