пальцы. Его большая ладонь была такой уютной и теплой, что Эйлин расслабилась и не заметила, как они поднырнули под лестницу. Ноэль достал какую-то отмычку, повозился немного, и дверь поддалась. Только оказавшись на улице и вдохнув свежего воздуха, Эйлин наконец выговорила:
— Спасибо. Ты меня спас.
— Да ладно, — шутливо ответил Ноэль. — Не думаешь же ты, что я рыцарь в сияющих доспехах? К тому же я жажду услышать твою версию обыска. Итак, где встретимся после турнира?
Эйлин сощурилась, размышляя о том, стоит ли посвящать Делагарди в свои дела. Пожалуй, он заслужил получить ответы. На ум пришло единственное место, где их вряд ли побеспокоят.
— Через час в розарии у лазарета, — нехотя сказала она.
— Неплохо для первого свидания, — серьезным тоном ответил Ноэль и добавил: — Улыбайся, снежинка, тебе идет!
Взвинченная, Эйлин не вернулась на стадион, чтобы случайно не столкнуться с Ренненом. Слишком он проницателен. Даже от мысли о потенциальной встрече и новом обмене колкостями становилось тошно.
Пиная носками кроссовок почти вылинявшую траву, Эйлин повернула в сторону библиотеки, но в последний момент передумала: до встречи с Делагарди времени осталось всего ничего, — вряд ли хватит на разгадку обрывков формулы.
Не дойдя до скамеек у фонтана, Эйлин опустилась в дубовое кресло, стоявшее, словно музейный экспонат, у древнего вечно цветущего дерева. Оно называлось не то рябиноцвет, не то розоволист. От холода лепестки соцветий все же падали на землю, создавая яркое покрывало у ног. На этом кресле сидел сам регент, когда посещал академию. Удобное.
Перед глазами встала картина: двое в коридоре, Ноэль прижимает ее к стене… Эйлин почувствовала, как участился пульс. Дурочка, не хватало еще поддаться чарам этого сердцееда. Хотя… У нее внутри и есть-то нечего, все давно разбито и растоптано. Реннен поиграл с ней от скуки и бросил, а теперь ходит следом и кричит, чтобы она не общалась с Делагарди. Да кто он такой, чтобы указывать? Думает, до сих пор владеет ее разумом?
Эйлин подняла с земли крохотный розовый лепесток и нежно стряхнула с него песчинки. Хорошо, что она умеет разбираться в людях, иначе давно пропала бы.
Тот же Винсент. Принц Беренгар. Сам навязался Эйлин в друзья, наверное, чувствовал, что найдет в ней поддержку, верил в ее способности. Конечно, ему только двенадцать, наивный еще… Где он? Так хотелось верить, что жив-здоров. Напуган, наверное, до смерти.
Эйлин закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь наладить ментальную связь с Винсентом, но, естественно, ничего не услышала. Принц все-таки переоценил ее возможности.
Вдали раздался клич волынки, долгий, сбивающийся: на сегодня соревнования завершены. В небе, затянутом тучами, парили птицы. Пора в розарий.
Второпях Эйлин споткнулась: развязался шнурок. Она нагнулась, оказавшись за плотной стеной длинного ряда подрезанных кустов, тянувшегося от фонтана до самого входа в главное здание и разделяющего двор на две половины. А выпрямившись, сразу увидела
Вспышка воспоминания озарила сознание и слилась в образе элегантной женщины в мехах — таинственной незнакомки, которая курила у крыльца во время бала. Сейчас она неспешно пересекала двор, направляясь в галерею, где и случилась трагедия.
Хм… Кто же она? Чья-то мать? Нет… Секретный агент, который работает на регента? Ведь он не может остаться безучастным к судьбе сына! Такая версия казалась наиболее логичной.
Незнакомка явно была погружена в свои мысли, да и в свете предзакатного солнца выглядела не такой молодой, как запомнилось. Хотя сейчас Эйлин и видела ее только со спины. При каждом шаге плечи женщины напрягались и немного сутулились, будто ходьба причиняла ей боль или неудобство.
Эйлин недолго думая пошла следом. Уже у входа в галерею, изящно подобрав подол длинного платья и поставив ногу на первую ступеньку, незнакомка резко оглянулась. Ее глаза впились в Эйлин, как две льдинки.
Женщина прищурилась и уже было сделала шаг назад, но в следующее мгновение между ними, словно из ниоткуда, возник Ноэль. От неожиданности Эйлин вздрогнула.
— А я все гадал, придешь ты или нет, — довольно сказал он, по-свойски взяв ее за руку. — Пошли быстрей, сгораю от нетерпения.
«Агент» презрительно фыркнула, отвернулась и продолжила свой путь. Эйлин обрадовалась такому повороту: не придется объясняться с
