игрушкой.
Эйлин кивала, делая вид, что внимает доводам рассудка, но в мозгу сверлила единственная мысль: герцогиня хочет их уничтожить. И пока Ноэль пытается успокоить себя и закрыть глаза на очевидное, ей придется бить в набат самой.
ГЛАВА 6
В галерее, где почти неделю назад как сквозь землю провалился Винсент, туда-сюда сновали игнарусы. Это никоим образом не смущало парочку страстно обнимавшихся студентов.
Эйлин чувствовала себя словно загнанный зверь: постоянно оглядывалась и едва сдерживалась, чтобы не броситься бегом по мраморной кладке — через лекторий в ректорат. Туда, где ей поверят.
Один из игнарусов упустил ведро, и Эйлин дернулась в сторону, чуть не врезавшись в целующуюся пару. Оторванная от важного занятия девушка чертыхнулась, а парень отпустил пошлую шутку.
Извинившись, Эйлин прошла дальше. Мысли в голове стали кашей из паранойи и интуитивных догадок. Хотелось окатить голову ледяной водой. Она и не заметила, как поднялась по лестнице на третий этаж.
Одна из тяжелых дверей рядом с приемной ректора резко отворилась, и Эйлин вскрикнула: нервы расшатались окончательно. Перед ней вырос игнарус-уборщик, а вовсе не убийца.
Как только Эйлин вошла в приемную, из открытого окна ворвался сквозняк, подняв настоящий вихрь из документов на столе секретарши. Помощница господина Вейнгарта запричитала и бросилась на пол собирать разлетевшиеся страницы. Оно и к лучшему, ибо Эйлин так запыхалась от волнения, что не смогла бы связно объяснить причину своего появления. Пока секретарша суетилась, Эйлин рванула в кабинет ректора. В спину донеслось возмущенное: «Куда?!».
— Господин Вейнгарт, мне срочно нужно вам кое-что сказать! — с паузами между словами в отчаянии выкрикнула Эйлин и сбросила пальто прямо на пол.
Ответом ей была тишина. В комнате царил ужасный бардак: стол и подоконник завалены бумагами; несколько подсвечников с каминной полки валялись на ковре. На столешнице у кресла стояла красивая фарфоровая чашка, набитая окурками.
Ректора нет. От этой мысли стало дурно, но, глубоко вдохнув и выдохнув несколько раз, она вернулась в приемную. Секретарша до сих пор ползала, сгребая документы, сортируя их по стопкам, и ругалась, не стесняясь. Ее лицо раскраснелось.
— Нет его, — ответила она на немой вопрос и пояснила: — Как утром с Флоксом в лабораторию умчался, так до сих пор и не пришел.
Помощница морщила нос и все время облизывала языком крупные верхние зубы, словно стирала с них помаду; залакированные локоны давно растрепались, полы блузки выбились из юбки. С таким кислым видом, словно вконец опротивела жизнь, она поднялась, оперлась о стол и глянула на Эйлин, мол, еще вопросы есть?
— А О’Трей? С ним?
Секретарша удивленно приподняла слегка смазанную бровь: видимо, не ожидала такой бестактности по отношению к чиновнице. Сощурившись, она уставилась в потолок, размышляя, и Эйлин, воспользовавшись моментом, нырнула под стол и достала пару забытых бумажек. Оценив помощь, секретарша выпрямила спину и принялась заправлять блузку. Оттопырив нижнюю губу, подула себе на вспотевший лоб с прилипшими волосами и с достоинством, а также плохо скрытым презрением сказала:
— Не знаю, может, да, а может — нет. К счастью, наша многоуважаемая гостья еще задолго до ректора ушла куда-то и до сих пор отсутствует.
Хладнокровная убийца бродит по академии — какое уж тут счастье? Видимо, секретарша прочитала ужас на лице Эйлин, потому что благожелательно улыбнулась, будто бы подбадривая, и пояснила:
— О вашей вечеринке, где все напились, герцог Ди Наполи доложил в Министерство образования Аттикара. И тут же явилась она — ее светлость. Ходит по замку, везде сует свой нос, какие-то пометки делает — собирает материал для отчета. А уж сколько в ней недовольства по любому поводу, как старая карга, честное слово.
Поджав губы и вмиг сменив тон, с нотками благоговения, она добавила:
— Господин Вейнгарт угождает ей, как может, пытается сохранить репутацию нашего заведения… Два несчастных случая — это вам не шутки. Потеряй мы финансирование, сколько протянем?
Это был риторический вопрос, но Эйлин все равно пожала плечами.
