аристократов. Поэтому в сигналку я вплел звуковое сопровождение. Яму открыл, чтобы никто случайно в нее не упал. Заполнив плетение на двери энергией, вышел со двора и растворился в сумраке глубокого вечера.
В академии на вахте сидел Гронд. Я достал бутылку и отдал ему.
– Это вам, мастер.
– Чего натворил? – спросил неугомонный дед, забирая бутылку.
– Подвиги, – ответил я.
– Да ты что! А какие? – Он сделал вид, что проявил огромный интерес.
– Дракона убил и великанов победил. Семерых сразу, – утерев невидимый пот со лба, ответил я.
Дед внимательно посмотрел на меня.
– Брешешь.
– Ну и что? Вы вон тоже сторожем прикидываетесь. А ваш помощник вообще ассенизатором. А я героем хочу быть, подвиги совершать. Принцесс спасать.
– После твоих подвигов, студент, академия неделю восстанавливается. Поэтому подвиги в стенах академии я тебе запрещаю. Но принцесс спасай, это дело благородное. – И он захихикал, хитро скривившись. – Иди, тебя принцесса уже заждалась. Заходил я вечером, видел, в каком виде «ходют» у тебя там спасенные. Срамота одна. Хотя для глаза приятно.
Он развернулся, продолжая гнусно хихикать, и, не прощаясь, ушел в домик охраны.
– Кто там у меня бродит? – удивился я, направляясь к себе. – Не Берта же.
Дома у меня скучала Эрна в своем прозрачном лоскутном пеньюаре. Увидев меня, радостно взвизгнула и бросилась на шею.
– Милорд, я соскучилась! И меня напугал дед-сторож, зашел без стука и уставился своими глазищами. Я его еле выгнала, – обрушила она на меня поток слов.
– А откуда у тебя ключи, Эрна? – разглядывая свой ключ, спросил ее я.
– Нам его Берта отдала, – ни капельки не смущаясь, ответила Эрна. – Чтобы мы уборку делали, пока вас нет. Я делала, делала. А вас все нет и нет.
Она прижалась ко мне горячим телом. Я вздохнул. Вот вам и подтверждение первого закона вселенной: сильны мы, мужики, умом, но слабы плотью. Потом обнял девушку и понес в постель.
В помещение, где пряталась Хельга, зашел Клоп, осторожно постучавшись перед этим. Он присел на краешек кровати и заговорил:
– Блокада отменена, корабли вылетают, но проходят тщательный досмотр. На станции идут повальные аресты. Скоро доберутся и сюда. Ты знаешь, у меня приказ – при невозможности эвакуации уничтожить тебя. – Он не смотрел ей в глаза.
– Я это знаю, Клоп. Вейс загоняет нас в угол и приготовил нам ловушку. Он ждет, что я постараюсь вылететь на каком-нибудь корабле. Но у меня есть для него сюрприз. – Она протянула ему листок. – Вот список того, что мне нужно. Когда вылетает советник?
– Послезавтра, – ответил тот.
– Значит, послезавтра я улечу. – Она, улыбаясь, смотрела на Клопа.
– Полковник, вы хорошо справились со своей работой, это будет отражено в отчете, я беру на себя ответственность за все действия пограничников. Ребят, которые задержали Джими Любера, переведите ко мне во взвод силовой поддержки. В Управлении я их прикрою от мести. – Вейс сидел напротив командира пограничного отряда. – Вот распоряжение о переводе. – Он протянул тому лист приказа.
– Спасибо, господин Вейс, ребята этого не забудут. – Полковник слегка поклонился и вышел. Он был старый и опытный службист, сосланный сюда за неуступчивый характер, и понимал, какой груз взвалил на себя Вейс. После всего случившегося сюда налетят проверяющие, как мошкара на свет. И все они будут пытаться съесть Блюма Вейса.
Когда за пограничником закрылась дверь, Блюм устало потер лицо.
«Думай, старина, – приказал он сам себе. – Думай. – Он отключился от посторонних мыслей и сосредоточился на ощущениях. – Томас, Томас, – думал он. – Что ты нашел? Как догадался о роли Бруз?» – задавал он себе мысленно вопросы. Его ощущения робко подсказывали, что он встал на верный путь. Томас и Бруз – вот где надо копать. Надо понять, как думал Томас, что его натолкнуло на начальника директории картографии. Он включил изображение Хельги в том положении, как его оставил Говард. На нем женщина была наклонена головой вперед, и хорошо был виден посредине пробор в волосах. «Необычный ракурс для осмотра. Зачем ему нужна была голова, а не лицо? Что он там хотел увидеть? Черные волосы, натуральная природная брюнетка. Что его могло
