Эдвард убирает оружие в крепления на левой руке, и чуть выступает вперед, ожидая дальнейшей реакции.
- А! Ты тут командуешь! – капитан дергает свой клинок в его сторону, все равно внешне не видно, кто же скрыт под броней боевого костюма, – Что, хватит смелости лично, один на один, сразиться со мной?! Поединок чести!
Молодой баронет одним движением выхватывает из кобуры дополнительный пистолет и стреляет пирату в лицо. Импульсная пуля разбивает забрало шлема и превращает череп в мелкие осколки, оставляя на стене позади широкий веер кровавых брызг и ошметков.
- Ты пират… – шипит Эдвард сквозь зубы, убирая пистолет обратно, – с тобой нет разговоров о чести, ты ее не имеешь… – слова обращены к обезглавленному трупу, сползающему по стене, но в глазах все еще стоит лицо убитого с гримасой крайнего удивления, когда увидел перед собой ствол пистолета.
Открывает глаза совершенно неожиданно, не успев различить даже разницы между сном и реальностью, так что еще несколько секунд просто лежит, уставившись взглядом в потолок, пытаясь понять, что же перед ним на самом деле, деревянный потолок домика вожатой или же полиметаллические переборки взятого на абордаж пиратского корабля. В конце концов, справившись с дыханием и убедившись, что находится все в том же «Совенке», Эдвард усаживается на кровати, пытаясь успокоиться, сон казался настолько реальным, что сердце все еще бьется слишком быстро, перегоняя по сосудам перенасыщенную адреналином кровь.
За окном все еще темное небо, он снова проснулся до восхода солнца, слишком рано, но уже без шансов заснуть снова. Вожатая на соседней кровати, в отличие от него, продолжает мирно спать, ей не снятся такие сны. В домике довольно душно даже в такое время, и в этот раз ее одеяло уползло ниже дозволенной черты, открывая взгляду Эдварда женские формы, скрытые сейчас только ночной рубашкой из тонкой ткани, даже более подчеркивающей их, чем прячущей. Вот почему соседство двух противоположных полов в одном помещении не такая уж и хорошая идея.
Он тут же отводит взгляд и решает, что пройтись по еще спящему лагерю не такая уж и плохая идея, до побудки можно будет вспомнить упражнения по фехтованию и единоборствам, и немного подумать о последних днях без чужого вмешательства.
Еще спящий, но уже вступающий в новый день «Совенок» отличное место для прогулок, больше всего радуя Эдварда тем фактом, что находится практически на грани с дикой, но при этом чудесной природой, при этом же без всякой серьезной опасности извне. Здесь нет ни мутантов, ни дикарей, ни кочевников, только лес и обитающие в нем зверюшки. В такие часы, когда еще сонный и задумчивый «Совенок» дремал, готовясь к новому дню, можно было пройтись по его еще пустым аллеям, вслушиваясь в равномерное и спокойное «дыхание лагеря».
Одевшись и осторожно прикрыв за собой дверь, Эдвард бодрым шагом направился по уже привычному маршруту к умывальникам, разглядывая медленно светлеющее над головой небо. Сейчас еще темное, но чуткие глаза, привычные к темноте, уже замечали те изменения, что происходили, когда солнечные лучи уже начинали касаться ночного мрака, хотя сам небесный диск еще находился за линией горизонта. Он полностью выйдет, возвестив о начале нового дня, меньше, чем через пару часов, к этому времени Эдвард успеет покончить со всеми утренними делами.
В умывальниках, как всегда, ледяная вода, срабатывающая как отличное средство изгнать из головы остатки сна и окончательно прийти в себя. Побрызгавшись несколько минут и зализав назад мокрые белые волосы, Эдвард неожиданно заметил совенка, сидевшего на краю навеса, защищавшего умывальники от возможных осадков, и почему-то внимательно его разглядывающего.
- Привет, звереныш, ты же тот самый? – усмехнулся Эдвард, вспоминая похожую пташку, что составляла ему компанию, когда решил подсмотреть за прибытием четыреста десятого автобуса на остановку перед лагерем. – Опять решил со мной пообщаться?
- Уху, – птичка склонила голову почти под прямым углом к остальному телу и неожиданно ему ответила. Быстро перебирая лапками, спустилась почти к самому углу жестяной крыши и снова повторила, – Уху!
- Иди сюда, зверушка, – Эдвард, все больше удивляясь происходящему, но решив проверить, как далеко подобное может зайти, вытянул руку к совенку, подзывая ближе, – Прилетишь? Я же не кусаюсь…
- Уху! – вернув голову в нормальное положение, птичка вдруг взмахнула крыльями и, описав небольшой круг над Эдвардом, приземлилась на его подставленный указательный палец, ощутимо впившись в кожу острыми коготками на лапках. Посмотрев круглыми желтыми глазами точно ему в глаза, с довольным тоном сообщила, – Уху!
- А вот теперь ты начинаешь меня пугать, – произнес Эдвард, погладив совенка, на деле оказавшимся не таким уж легким,
