выходящее за рамки собственного планирования, тоже имеет какое-то значение. Необходимо только понять, какое же именно.
Мысли текли медленно и спокойно, пробираясь сквозь сознание неуверенно, как курсанты при первом построении, прочищая его сознание и оттесняя уже выработанную паранойю, ставшей уже частью его самого. Эдвард даже не заметил, как окончательно наступила темнота, когда солнце скрылось за границей неба, а вместо него на небе появилось другое светило, не такое яркое и меньшее по размерам, в окружении россыпей маленьких сияющих точек, усеявших все различимое пространство. Чудесное и неповторимое зрелище, какое он не мог себе представить. В мире, где нет своего собственного светила, где небо лишь абсолютный мрак над головой, такие вещи обязательно казались бы чудесами, но тут были такой же частью окружающего пейзажа, как деревья и кусты.
Засмотревшись на немое представление небесных светил, разыгравшееся у него над головой, Эдвард совсем потерял счет времени, до тех самых пор, пока натренированный слух снова не уловил тихие звуки шагов, приближающиеся к воротам лагеря. Осторожное касание легких подошв выложенной плиткой дорожки, легкое и совершенно непохожее на уже привычный ему грохот армейских сапог. Кто-то из пионеров явно решил проверить застрявшего у ворот новичка, и Эдвард против собственной воли позволил себе улыбнуться по-настоящему, признавая подобную заботу о практически незнакомом человеке.
====== Осознание. Глава 4. ======
Глава 4.
Шаги легкие, но уверенные, такие, когда человек уверенно идет по своим делам, не желая никого и ничего скрывать от других, слышно только, как подошвы босоножек шлепают по уже стоптанному асфальту. Эдвард даже не обернулся, когда его посетитель подошел к нему и встал рядом.
- Здравствуй снова, Славя, – кивнул он, только теперь обернувшись и посмотрев в лицо русой пионерке, – Попробую угадать… меня снова ждет занимательная экскурсия в домик вожатой по поводу того, что произошло в столовой?
- Нет, конечно, – она рассмеялась и присела рядом на бордюр, – Хотя ты зря затеял бегать за Ульяной, ее никто догнать не может, – и снова еще одна очаровательная улыбка, – Шалостей за ней не занимать, а вот получать за эти шалости она не любит.
- Это точно, – кивнул Эдвард, – кстати, если уж зашла речь об этом метеорите в человеческом обличье, ты ее не видела? Я ее в медпункт направил, но что-то сомневаюсь, что без принуждения сама туда пойдет, – мысли снова сбились из-за воспоминаний о медсестре. Интересно даже, она так ко всем пионерам относится, либо же взялась исключительно за его персону, как за новенького, объявившегося в лагере и еще не успевшего почувствовать все прелести нахождения рядом с ней на отдельно взятой территории.
- Пробегала по лагерю, но, кажется, к своему домику, а не в медпункт, – Славя, кажется, вообще не теряла позитивного настроя ни при каких условиях, – А зачем ты ее в медпункт направил? Что-то случилось? – вот сейчас она посерьезнела, но ровно настолько, чтобы не придавать своему вопросу вид глупой шутки, глаза оставались такими же жизнерадостными. Поразительная черта характера, способная растопить даже самое ледяное сердце, и даже Эдвард начинал чувствовать, что рядом с ней ему спокойнее, чем где-либо еще, как яркий фонарик эта девушка одним своим появлением растворяла мучавшие его душу темные тени тяжелых воспоминаний и мрачных размышлений.
- Поскользнулся наш метеорит, – пожал Эдвард плечами, – Коленку разбил. Ничего серьезного, но ссадину надо обработать, а самому мне идти… – нет, конечно, рассказывать о поведении медсестры было бы верхом наивности, и на пару секунд даже запнулся, подбирая лучшее для данной ситуации слово, – не с руки. К тому же дорогу туда явно знает лучше моего.
- Не пойдет она в медпункт, – Славя снова улыбнулась, – Она уже тут столько раз разбиться успела, и даже пару раз подраться, так что ссадина для нее совсем не проблема. А ты всегда такой заботливый по отношению к другим?
- Заботливый? О других? – Эдвард не выдержал и рассмеялся. Конечно, говорили ему много всего за пройденную жизнь, и комплиментов, и оскорблений, но вот такую глупость он слышал в первый раз. И даже не знал, что стоит сказать девушке в ответ на такое, то ли просто промолчать, то ли действительно поведать ей, какой он «заботливый о людях», рассказать про термоядерные бомбардировки городов или про зачистки поселений мутантов или дикарей. С какой заботой он устраивал показательные расстрелы несогласных и бунтовщиков, как его подчиненные по одному только отданному им приказу превращали цветущие долины в пепельные пустоши, заваленные телами живших там ни в чем не повинных местных, вставших на его пути. Или как развязал гражданскую войну в родной стране, чтобы привести к власти нужного ему человека. Сможет ли она тогда назвать его заботливым?
- Я сказала что-то смешное? – спросила Славя, не понимавшая, чем же так развеселила Эдварда, но он только отрицательно покачал головой, подавляя последние смешки и возвращая себе прежний спокойный и уверенный вид.
