- Нет, все хорошо, – кивнул ее собеседник, разводя руками, – Просто мне еще не задавали такие вопросы, но раз уж ты спрашиваешь, то отвечу тебе, что я далеко не такой, каким мог тебе показаться. И если у меня и есть какие-то добродетели, то забота о других в их число точно не входит.
- Не надо так говорить о себе, – не согласилась Славяна, посмотрев ему прямо в глаза. Отводить взгляд не хотелось, не так уж и часто удается увидеть столь открытого и честного человека, искренне о тебе беспокоящегося, так что Эдвард просто сидел и смотрел на нее, где-то глубоко внутри себя надеясь, что этот момент не пройдет так быстро. Девушка смотрела на него с такой уверенностью, что первыми сомнения появились именно у него, под этим честным и добрым взглядом, – Я знаю, что есть злые люди, которые могут причинять боль другим, но ты точно не относишься к их числу.
- Неужели? – теперь уже Эдвард улыбнулся, снова представляя, чтобы она сказала, узнал о его настоящих деяниях и действительном отношении к тем, кто вставал на его пути, либо же имел глупость и вовсе ему сопротивляться, – Можно узнать, откуда у тебя такое мнение?
- По тебе самому видно, – честно призналась девушка, и ей явно ответ дался не так просто, как хотела показать, руки потянулись к косе и пальцы подсознательно перебирали волосы, грозя тем, что тщательно завязанная и уложенная, она вскоре и вовсе распадется на отдельные пряди. Такое поведение свидетельствует, скорее всего, о сильном эмоциональном переживании, в данном же случае, скорее всего, стеснении. Отведя взгляд первой и уткнув его куда-то в землю, Славя договорила, – Ты… другой какой-то, не похожий на других пионеров, каких я знаю. Нет, не думай ничего такого, но ты ведешь себя как-то иначе… на Алису не стал жаловаться, Ульяне помог, со мной сидишь так просто…
- А почему бы и не составить компанию красивой девушке, – улыбнулся Эдвард, пытаясь снять напряжение момента, – Сильно сомневаюсь, что кто-то в этом лагере отказался бы от подобного, – может быть, он и сказал лишнего, поскольку Славя сразу покраснела и, подняв на него глаза, мило улыбнулась, даже не зная, что следует говорить в таких случаях. У него на родине девушку с такой красотой, особенно, если также дворянской крови, уже давно бы облепили со всех сторон различного рода придворные ловеласы и льстецы, быстро утомив своим явным и даже слишком наглым вниманием, если бы, конечно, не спасала свита фрейлин. С другой стороны, из столь неловкой ситуации следовало выходить как можно быстрее, чтобы не возникло ненужных мыслей, – Скажи, пожалуйста, ты же зачем-то сюда пришла? Или тоже просто так, посидеть и посмотреть на ночное небо?
- Я тебя искала, – Славя покраснела еще сильнее, но уже смогла вернуть себе вид знающего человека, занимающего не последнее место в иерархии лагеря, – Ты ведь и ужин пропустил, и обеда у тебя нормального не было… Ульяна помешала… Вот я и подумала, что ты голодный, да и в лагере видно тебя не было. А кроме остановки других мест выучить еще не успел… – скромная и стеснительная улыбка снова появилась на ее лице, выдавая доброго и отзывчивого человека, думающего больше о других, чем о самом себе. Быть таким опасно, подобными людьми легко манипулировать и еще легче уничтожать, слишком доверчивы по отношению к другим. Да и давно уже стали в его родном мире скорее героями рассказов и легенд, чем реально существующими, но тут, кажется, подобные индивиды еще встречались. Неожиданно стало грустно и обидно за эту красивую молодую девушку, сохранившую еще хоть какие-то идеалы в своей душе и не потерявшую надежду в остальное человечество, за то, что в будущем, когда действительно столкнется с реальностью. С той грязью и мерзостью, какой общество буквально исходит, где царствуют совершенно другие законы, отличные от тех, в какие верит. И что это общество с ней сделает, как вывернет и изломает, а потом отбросит от себя как израсходованный материал.
- Спасибо за заботу, – кивнул Эдвард, борясь с желанием накричать на нее и заставить перестать беспокоиться о других, поскольку нельзя ожидать, что каждый встреченный ею человек сможет по заслугам оценить, что для него делают, пока однажды кто-то жестоко и беспощадно не сломает ее еще тонкий и неокрепший внутренний стержень, – Вот ты и нашла меня, если есть теперь идеи, как вытащить отсюда и заставить что-нибудь съесть, с удовольствием выслушаю и приму.
- Тогда пойдем в столовую, – она поднялась и жестом велела подниматься и ему, – Там с ужина еще наверняка много всего осталось, и повара не будут сильно против, если сейчас возьмем немного, – и снова разговоры о воровстве еды, словно подобное занятие здесь что-то нормально. Честно признать, неприятный сюрприз, какой мог ожидать от кого угодно в этом лагере, но только не от этой девочки.
- Только один вопрос, – посмотрев на девушку с высоты своего роста, спросил Эдвард, не желая сразу бросаться обвинениями, чтобы не испортить те довольно теплые отношения, что сейчас между ними установились, – Каким именно образом ты собираешься открыть столовую? Как я понимаю, повара давно уже ушли, их смена закончилась, и там сейчас все закрыто и часовой стоит.
- Никакого часового у нас нет и не было, – рассмеялась Славя, словно только что услышала какую-то глупость, – мы же здесь не военные! А столовая и правда закрыта, но у меня ключи есть, можешь даже не волноваться. Все-таки, помощница вожатой,
