Снова взяв пулемет в руки, Эдвард осторожно заглянул внутрь. после того шума, что устроил, было бы глупо предполагать, что кто-то еще не в курсе, что здесь новый посетитель. За дверью оказался небольшой пост контроля, странным образом расположенный на проходной, поскольку с другой стороны была еще одна такая же закрытая дверь. Двухуровневая кровать указывала на то, что смена здесь должна состоять минимум из двух человек и продолжительное время, но отхожего места Эдвард с первого взгляда не обнаружил, еще раз удивившись нелогичности архитектора этого подземного сооружения. Довольно серьезный пульт радиосвязи за столом зарос пылью и паутиной, перед ним даже еще лежали пожелтевшие и пустые бланки расшифровки.
- Ты что-нибудь видишь? – тихо за его спиной прошептала Юля, – Здесь очень темно… Пионеры сюда с фонариками раньше приходили… А так, тут можно свет включить… Он до сих пор работает.
- Не стоит, – он отрицательно покачал головой, углубившись в изучение радиоаппаратуры. Часть проводов уходила за пределы помещения, явно идя к антеннам, вынесенным на поверхность. Здесь же стояла приемники и передатчики самых различных частот, был даже микрофон для связи, но Эдвард не нашел ни единого признака того, что пульт связан хотя бы с еще одним центром связи. Он ведь явно выполняет вторичную функцию, значит, должен быть и центральный, но почему-то нет связи с ним, что уже само по себе весьма странно, – поверю тебе на слово, что освещение еще здесь действует. Нам его включать необязательно, только привлечем к себе лишнее внимание, увеличив нагрузку на систему.
Судя по тому, насколько все здесь заброшено, автономное обеспечение бункера вряд ли было активно, не работала даже внутренняя вентиляция, слишком застоявшимся был воздух. Так что питание должно подаваться снаружи, возможно, из сети лагеря, что может быть даже логичным, экономя ресурс самого бункера в случае необходимости, но распределительная энергетическая система наверняка сообщит о новом пользователе в сети. Во всяком случае, именно к таким правилам строгого контроля расхода энергоресурсов Эдвард привык, – Двигаемся дальше, ничего важного здесь все равно нет.
Вторая дверь не поддавалась, заржавев намертво, и поворотный механизм отказывался двигаться даже несмотря на все усилия. Отказавшись от такой идеи, Эдвард взялся за пулемет и перевел его мощность на пятнадцать процентов от допустимой, отойдя к другому концу помещения.
- Закрой уши, – посоветовал Юле, прицеливаясь в стену примерно в то место, где должны быть запирающие элементы. Репульсорное оружие не обладает отдачей и почти бесшумно, за исключением тихого треска энергетического заряда, посылающего пулю вперед, но вот звук от попадания в бетон вполне заметен, а в условиях гулкого эха может быть даже чувствителен для тонкого слуха. Переключив пулемет на стрельбу одиночными, принялся методично всаживать пулю за пулей в старую стену. Развивая скорость чуть меньше километра в секунду, заряды рвали бетон на куски с громким треском и визгом разлетавшихся во все стороны обломков. За свой слух не боялся, настоящие перепонки утратил еще во время службы курсантом в королевской армии, когда попал под взрыв вакуумной гранаты, и теперь их заменяли кибернетически имплантаты, способные выдержать огромные нагрузки, а вот Юля, испуганно вскрикнув, зажала уши руками.
Бетон разваливался на части, и запорные элементы один за другим показывались наружу. Очистив последний, Эдвард перевел огонь на петли, и уже через несколько секунд дверь с громким треском просела и повалилась на пол помещения, подняв еще одно облако пыли.
- Да, этого мне тоже не хватало, – заметил Эдвард, разминая пальцы правой руки. С первого же выстрела вспомнил, насколько привык к подобным вещам, какой огромной частью его самого являлись, но и насколько чуждыми подобные вещи были в этом тихом и уютном мирке. Дивизии штурмовой пехоты с соответствующей поддержкой хватит, чтобы поставить на колени всю эту планетку… странная мысль, появившаяся у него в голове, от которой сразу же отмахнулся. Прикоснувшись к плечу Юли, все еще сидевшей с закрытыми ушами и зажмурившись, привлек к себе ее внимание, – Мы выдвигаемся, держись позади меня.
Девушка кивнула, осматривая устроенные разрушения и изодранную пулями стену со свалившейся дверью. В этом ничего удивительного нет, подобного здесь вообще никто не видел, но Эдвард не чувствовал никакой гордости по этому поводу, даже наоборот, сожаление. Эта не та часть его мира, которую стоит приносить сюда.
Дальше все тот же коридор, с застоявшимся воздухом, но расслабиться было непозволительно, и он осторожно шел вперед, водя стволом пулемета из
стороны в сторону, каждый раз видя перед собой все те же бетонные стены. Непонятен даже смысл таких длинных переходов без единого поворота или ответвления, словно проходческий щит просто пустили по прямой, лишь бы работал, но куда он в итоге привел, Эдвард так и не обнаружил. Вместо этого возвышался очередной завал, а прямо перед ним раскрыл пасть еще и провал в бетонном полу, не меньше пары квадратных метров площадью и с торчавшими из краев кусками арматуры.
- Восхитительно, – покачал он головой, остановившись около него и посмотрев на Юлю, – Я иду первым, спускаешься следом только после того, как подам сигнал, что все чисто. Без разрешения даже голову сунуть не смей, еще отстрелю ненароком.
