совершенно дезориентированный, что и где происходит, при этом мокрый и еще успев издать какой-то малопонятный звук, видимо, хлебнув воды во время храпа.
- Что?! Где?! Какого черта?! – хлопнувшись обратно на мокрые маты, ему еще потребовалось несколько секунд, чтобы сфокусировать зрение на Эдварде, а потом еще и на ведре у него в руках, – Пионер! Ты на голову больной, что ли?!
- И вам доброго утра, – кивнул Эдвард, отставляя ведро в сторону, – Извините за столь радикальную попытку вас разбудить, но…
- Но я тебя сейчас прибью, пионер! – физрук вскочил на ноги, нависнув над Эдвардом всеми своими мышцами, – Ты вообще хоть представляешь, что я твой преподаватель, а не приятель чертов, с каким так можно поступать! – но хотя бы не спешил лезть в драку, сам понимая, чем может ему обернуться рукоприкладство, а потому используя пока лишь только слова, – Я тебя сгною!
- Отлично, это уже угрозы, – кивнул Эдвард, – Тогда продолжение нашего диалога будет непосредственно в кабинете вашего начальства, где вы заодно объясните ситуацию с тем, что спали на рабочем месте и в рабочее время. Такой вариант развития событий вас устраивает? – он говорил уже не как пионер, а так, как привык, холодным и жестким тоном, допустив в голос ровно столько металлических ноток, чтобы даже туповатый на вид собеседник убедился в твердости его намерений. Такому тоже необходимо учиться, долго и упорно, чаще всего на собственных ошибках, вырабатывая тот необходимый командный тон, что заставляет даже совершенно незнакомого человека теряться и стать послушным, сталкиваясь со столь твердой волей. Борис Викторович даже несколько отступил, получив в ответ жесткий отпор от пионера, даже не показавшего страха или смущения перед его внушительной персоной.
- Самый умный, что ли? – физрук демонстративно размял костяшки пальцев, – Думаешь, что можно вот так просто фигней страдать, а потом сразу бежать за чужой спиной прятаться? Или думаешь, что управы на тебя не найдется?
- Не самый умный, – не стал завышать самооценку Эдвард, – но стараюсь. И у меня нет никакого желания продолжать этот бессмысленный спор, кто больше неправ в данной ситуации, если только, конечно, вам самим не хочется перевести его на более высокий уровень. В ином же случае, вот в этой бумажке мне нужна ваша подпись. Распишитесь, и можете дальше заниматься любыми вам угодными делами, – с этими словами он протянул почти что ошалевшему от такого напора и полного игнорирования его персоны как старшего по возрасту и положению физруку обходной лист, – ручку сами найдете или мне тоже придется ее вам нести?
- Так… Понял. Новенький, – кивнул физрук, несколько успокоившись и сдав назад, тоже сообразив, что если сразу не размазал наглеца по стенке, то дальнейший спор превращается в бессмысленную перебранку, – И чего это тебя занесло сюда? С такими замашками… – он вздохнул и скомкал листок, – Вот подпишу его, а дальше что делать будешь? Ерундой заниматься, как остальные?
- Не понял, – Эдварда несколько возмутило, что его листок превратился в измятую салфетку в руках собеседника, поскольку обходной все же требовалось вернуть, а в таком виде он сгодится разве что для прочистки мусорной урны, – От вас мне требуется только подпись, все остальное уже находится вне пределов вашей юрисдикции, так что будьте любезны и мое время не тратить, и свое собственное.
- Эй нет, парень, не пойдет, – покачал физрук головой, – У меня с тобой теперь личные счеты, а значит, просто так ты от меня не отвяжешься. Будешь эти две недели у меня носом землю рыть, но я из тебя мужика сделаю, а не болтуна… Мужик вот таким должен быть! – он напряг мышцы на руках, показывая свою мускулатуру, – А ты у нас дрыщ обыкновенный, комнатный. Книжка лучший друг… так говорите? Алиса? И ты здесь? – только теперь, успокоившись, он заметил зрителя всей этой сцены, уже успевшей пережить весть спектр эмоций, от испуга до хохота за эти несколько минут общения Эдварда с Борисом Викторовичем. Посмотрев сначала на нее, потом на своего собеседника, он только покачал головой, – Уже нашли друг друга? Черт возьми, вы точно стоите один второго… Ну и как тебе новенький? – у Алисы глаза округлились от такого вопроса, но физрук только рассмеялся, – Все с вами понятно. Так, ты, белобрысый, слушай сюда. От зари до зари здесь будешь, на спортплощадке…
- Не буду, – твердо сказал Эдвард, прервал преподавателя, – кроме подписи мне от вас ничего не нужно. Не усложняйте ситуацию.
- Не будешь ты! – передразнил Борис Викторович, – А я сказал, будешь. Тебя соплей перешибить можно, а вот наглости на десятерых хватает. А то, что за свои слова отвечать порой требуется, не слышал? Вот не будь я преподавателем…
- Так давайте без званий, – сказал Эдвард, сразу вспомнив королевскую службу и те немногочисленные разборки, что порой возникали между курсантами и как они решались, – Какие условия?
- Ты шальной, пионер? – брови Бориса Викторовича уползли куда-то в район лба и готовы были вылезти на затылок, если подобное было бы позволено природой, – Ты чего думаешь, что я с тобой драться буду? Чтобы зашибить тебя ненароком?
