- Могу на клинке поклясться, – все еще погруженный в свои мысли, брякнул Эдвард, но заметив, как бровь его собеседницы удивленно поползла вверх, быстро исправился, – Даю честное пионерское! – разговор нисколько не разгрузил сознание, даже наоборот, загрузил его еще больше. Он и Алиса? Можно ли допустить подобное? Нет. Сейчас действительно не стоит торопить события, надо еще на нее посмотреть, может быть, эта блажь пройдет, и эмоции наконец-то успокоятся. Привычным образом с ними справляться уже не получалось. Два дня! Два чертовых дня, и он превратился в какую-то размазню! Демон его раздери, вот сейчас бы точно не помешало что-нибудь алкогольное, а потом в рейд куда-нибудь, на полудикий анклав, вырезать там всех подчистую, выбросить из себя все скопившееся напряжение. Да и потом, в полевой обстановке действительно легче думается, чем среди этих с ума сводящих пионерок.
До столовой он дошел вместе с вожатой, по пути обгоняемый опаздывавшими пионерами, но уже перед самым входом в столовую вожатая вдруг его снова придержала, сразу же получив в свою сторону удивленный взгляд.
- Я думаю, ты должен знать, – неуверенно сказала вожатая, когда уже подходили к двери столовой, – Алиса ведь не такая, как остальные… – взгляд Эдварда изменился с удивленного на скептический, но все-таки услышал продолжение, – У нее ведь нет родителей, а сюда приехала от детского дома, – произнесла эти слова так, словно после этого ее собеседник должен был сбежать, оглашая округу паническими воплями.
- И что? – спросил он, не совсем понимая, какой реакции от него ожидали, – Ольга Дмитриевна, я уже давно вышел из того состояния, когда судят человека по его родителям и принадлежности к расе или благородной крови… Если бы вы мне сейчас сказали, что она… неважно, все равно не имеет значения,- он почти произнес слово «мутант», но вовремя одумался, решив пока что не впадать в крайности. Несмотря на собственное дворянское происхождение, он никогда не задумывался об этом как о предмете гордости. Еще в раннем детстве в него вбили, что последнее, чем человек может гордиться, так это своим рождением, поскольку в этом никоим образом не участвовал. А чувство гордости можно испытывать лишь за то, что сделал сам, добился собственным трудом и собственными усилиями, возможно, даже и кровью. Все остальное значения не имеет.
- Тогда Алисе точно повезло, – улыбнулась вожатая и снова погладила его по голове. Он ответил ей самой едкой улыбкой, на которую только был в состоянии, прежде чем открыл перед ней дверь, сразу же обрушив на себя гул пионерских голосов, набившихся за столами так тесно, что места свободного не оставалось. Казалось, что свободных стульев не было вовсе, но здесь хотя бы удалось сбежать от вожатой, сразу отправившейся на кухню. Взяв один из подносов, Эдвард уже без лишней спешки добрался до раздаточной, где от галдящей толпы в красных галстуках не осталось и следа. От уже уставшего повара, каких даже различать не получалось, одинаково толстые, потные и в заляпанных белых халатах, получил свою порцию вместе с тихим бурчанием про вечных опаздывающих. В этот раз меню «Совенка» предлагало на завтрак зерновую кашу, похожую на белую зернистую лепешку, размазанную по тарелке, сладкий и горячий чай с очередной булкой. Уже разглядывая, куда сесть, Эдвард обнаружил парочку рыжих, деливших столик с Мику, и рядом с японкой оставалось свободное место. Алиса тоже его заметила и помахала рукой, приглашая в их компанию.
- Я уж думала, что решил завтрак прогулять, – сказала девушка, когда сел напротив, – Что же тебя так отвлекло?
- Вожатая, – бросил Эдвард, осторожно поддевая кашу кончиком ложки и пробуя на вкус. Из чего бы ее не делали, масла и сахара повар не пожалел, наверное, чтобы забить истинный вкус, но хотя бы есть можно, – Что это?
- Овсянка, сэр! – глухим голосом, явно пародируя кого-то, ответила Ульяна, и все рассмеялись, только сам он остался сидеть, явно не понимая самой шутки.
- Так какие у кого планы после линейки? – спросила Алиса, доедая свою булку, пока Эдвард распробовал новое блюдо, скребя металлической ложкой по тарелке.
- С утра в библиотеку, книги забрать, а потом, после обеда, к Мику, – отвлекся он, посмотрев на девушку рядом. – Как обещали. И кстати, которая обещала нам показать чайную церемонию, насколько я помню.
- Конечно! – Мику сразу закивала головой, от чего ее длинные хвосты сразу пошли волнами, – Устроим чайную церемонию! Я с собой как раз чая привезла японского, настоящего, его и заварим! И сядем в музыкальном клубе, там места хватит! А можно сесть на веранде, погода солнечная. Там тоже хорошо получится. Или нет, все-таки внутри лучше будет! Да, и ходить далеко не надо! У меня и кипятильник есть, там все заварим! Будет здорово! А вы вообще чай любите? Я очень! В Японии столько сортов, и я, наверное, почти все перепробовала, – Эдвард спокойно вернулся к своей тарелке, выслушивая этот словесный огонь на подавление, прижимавший их столик, но Мику, кажется, остановить было уже практически невозможно, на отлете даже прихватили Ульянку, которая тоже оказалась приглашена на церемонию, от чего он чуть не подавился кашей. Эта реактивная девочка могла превратить даже самое спокойное чаепитие в, скажем, поедание насекомых на скорость, причем даже не предупредив всех остальных, но к его большому облегчению, Ульяна отрицательно покачала головой.
