– Отправишься немедленно! Верхом! Так у тебя будет больше шансов обогнать карету. А я постараюсь с утра задержать гостей, – гаркнул герцог, стукнув ладонью по столу. – Нюхом чую какую-то подлянку. Не нравится мне, как этот айт и маркиза переглядывались, когда я объявил, что девчонка твоя невеста. Как бы они мне планы не порушили.
– А это правда?
– Что именно?
– Ну, что нас в детстве сосватали.
– Ты что, дурак? Если бы это было правдой, думаешь, я бы затеял четыре года назад нападение на графство? Нет, я бы поступил совершенно иначе…
– А если обман раскроется? – Рольф передернул плечами, вспомнив холод металла возле самого драгоценного места.
– Как? Граф мертв, графиня чокнутая, а девчонка, к счастью, ничего не помнит. А чтобы вспомнила то, что нам нужно, я к ней своего человека приставлю. Ты еще здесь?
Прощание вышло каким-то скомканным. Во-первых, выехать с самого утра не удалось, потому что одна из лошадей потеряла подкову, пока выпрягли, пока нашли кузнеца, пока перековали. Затем долго искали Сали, без которой Ромариз отказывался отправляться в путь, оказалось, что кто-то нечаянно запер горничную айта в прачечной. Затем герцог решил передать с Варадеей хозяйственные отчеты и небольшой окованный железом сундучок с ежегодными налогами. Пока пересчитали деньги, прошел еще час. Когда наконец-то вещи были погружены в кареты и наступило время прощаться, все три солнца поднялись достаточно высоко, чтобы легкая дымка рассвета превратилась в полноценное утро.
Варадея просто сказала «до встречи» и исчезла в глубине кареты, а вот Ромариз…
Воин проводил Летту к небольшой скромной карете, которую любезно выделил герцог, помог ей сесть и сам заскочил следом. Девичье сердечко затрепетало, стукнуло громко-громко и притихло в ожидании. Но айт молча взял ее за руку, долго изучал едва заметную ящерицу, затем так же всматривался в кольцо.
– Ящерка, можно дать тебе совет, о котором ты никому никогда не расскажешь?
Летта кивнула. Она испытывала к Ромаризу бессознательное доверие и симпатию. И еще что-то, что пугало и смущало одновременно, и сейчас, когда воин держал ее за руку, девушка ощущала волнительное предвкушение.
– Почти никто не знает, что ты заговорила. Думаю, только Дик услышал твой полный отчаяния крик, когда ты бросилась его спасать, – улыбнулся айт. – Ты меня в тот момент очень напугала своим безрассудным поведением, маленькая смелая ящерка. – Он нежно провел пальцем по запястью в том месте, где виднелась метка Алмара. – Постарайся как можно дольше прятаться от… таких, как я. Ты, возможно, не знаешь, но сейчас у тебя три жениха.
Летта ахнула.
– Кроме Антео и этого труса-виконта, на тебе стоит метка младшего принца дома ла Круат сая Алмара, одного из сильнейших и жестоких магов нашего народа.
– Алмар? Жестокий?
– Летта, Алмар с рождения посвящен Госпоже, – с грустной улыбкой сочувственно произнес Ромариз и, видя недоумение на лице девушки, пояснил: – Люди так называют Смерть.
– Да нет, ты ошибаешься! Он спас мне жизнь!
– Возможно, для того, чтобы затем отдать ее своей покровительнице. Десять лет назад, будучи еще подростком, он один уничтожил поселок теббов. Вместе с женщинами и детьми.
– Но он спас меня, – повторила растерянно Летта, не веря в то, что услышала. Не потому, что не доверяла Ромаризу, а потому что помнила лукавый и веселый взгляд снежного барса и полные безумной боли золотые глаза там, на поляне у горящей кибитки. – Я видела его глаза. Он… он… такой одинокий, – прошептала девушка едва слышно и, тряхнув головой, отгоняя воспоминания, задала вопрос: – А почему он такой?
– Ящерка, я не могу тебе этого рассказать. Не проси. Раз он тебя спас, значит, у него была на то веская причина, а если сай поставил на тебе свою метку, это означает, что он открыто заявил на тебя свои права. Не знаю, как они будут тебя делить с братом… Но не позволяй себя использовать. Ящерка, ты не первая девушка, которую маги призвали в наш мир.
Летта испуганно выдернула руку и резким движением отодвинулась в дальний угол кареты. Ромариз все знает!
– Не бойся, малыш. Я никому об этом не расскажу. Это очень опасное знание, а я слишком дорожу своей обалденно привлекательной внешностью, чтобы так рисковать.
– А зачем я им? – Вот сейчас она наконец-то узнает, что с ней произошло.
– Этого я не знаю.
