махала перед орком изящным пальчиком и кокетливо улыбалась. Тонкий стан девы призывно выгибался, а большие полушария грудей вызывающе колыхались при каждом движении незнакомой гурии. Надо же! Сама пришла. Именно она станет матерью всех орков! В ней он посеет семя первобытного страха! Она выносит и родит ему орду воинов! И орки наконец-то смогут избавиться от влияния своих светлых ипостасей!
Шеол хмыкнул и, не раздумывая, ухватив красавицу за волосы, дернул на себя. Дева не устояла на ногах и с визгом упала на широкую орочью грудь, чем Шеол и воспользовался, впившись в приоткрытые губы жадным поцелуем. Дева дернулась и вдруг с силой, достойной будущей матери и хранительницы очага, засадила орку в ухо.
— Шеол, — произнесла она приятным мужским баритоном, когда орк, не ожидавший такой подлости от своей избранницы, к ногам которой он собирался бросить весь мир, выпустил ее из объятий. — Я не могу заняться с тобой любовью, ты ведь знаешь, чем это может закончиться. Поэтому уж прости.
Дохнуло грозовым воздухом, сверкнула молния, и орк схватился за голову, другой рукой сталкивая с себя вдруг ставшее жутко тяжелым тело Эриндриэля.
— Где она? — прорычал Шеол, сжимая ладонями раскалывающиеся виски и еще не понимая, что действие галлюциногена закончилось.
— Да, — довольно произнес эльф, — грибочки удались, раз тебя так торкнуло.
Период расслабленной лени сменился у владыки Зеленого Леса периодом бурной деятельности. Он подскочил на месте, щелчком пальцев протрезвил сначала орка, потом себя, при этом чуть не разбил банку с грибами, которую Шеол едва спас, совершив умопомрачительный кульбит через голову, и потащил орка к большому зеркалу.
— Сука! — заорал тот, мутным взором глядя на их отражения. — Дри, ты же знаешь, как для меня болезненны все твои заклинания! Я же темный! А ты, скотина, используешь светлую магию! Зачем? Мне было так хорошо! Убью гада!
— Это будет весело, — попятился от него эльф, на ходу подхватывая горшок с коноплей и выставляя его перед собой, словно щит.
— Что весело, твоя смерть? — рычал злющий орк, наступая на смеющегося Эриндриэля.
— Соблазнение непорочной кроткой девы! Тихой, скромной и невинной! Шеол, я тебе подарю три банки этих грибов!
— Пять! И кинжал с изумррудами! Ррр…
— Договорились, не рычи, а то я возбуждаюсь.
— На что спорим? — моментально успокоился орк.
Ну не мог он долго злиться на собственное светлое отражение! Да еще такое беспомощное. Ткни в него пальцем — и сломается. И как этот писака смог провернуть такое сложное заклинание по разделению душ? Как он смог усмотреть в каждом эльфе его низменные, кровожадные, темные мечты? Как смог угадать, что инстинкты, доставшиеся дивному народу от воинственных предков, никуда не делись, а тихо покоятся на дне их светлых душ? Как смог вытащить их наружу и создать темных антиподов? Как смог скрыть леса Игурбарда за орочьими степями? И кто? Этот смазливый любитель возвышенных чувств! Этот сочинитель слезливых романов для романтических дев! Впрочем, зуд графоманства ему можно простить: надо же чем-то заниматься владыке Леса после того, как он решил проблему с людьми. А других проблем у эльфов отродясь не было. Шеол тоже любил на досуге повозиться с изготовлением мумий из голов поверженных врагов. А еще — никто лучше Дри не готовил мухоморы. Сам он, как и все эльфы, предпочитал траву, но для Шеола всегда хранил несколько банок забористых грибочков, лучших в Зеленом Лесу.
— На щелбан? — невинно поинтересовался владыка Игурбарда и, по-мальчишечьи озорно сверкнув глазищами, достал из воздуха большую косметичку. — Становись рядом со мной у зеркала, я немного подправлю наш путь — и у тебя появится брат. Демонски обаятельный, привлекательный и сексуальный.
— Бу-га-га, — медленно произнес орк и ощерился, выставив напоказ немаленькие клыки.
Глава 2
О НАГЛЫХ ТРОЛЛЯХ, ЦИНИЧНЫХ ОРКАХ И СЕКСУАЛЬНЫХ ЗОМБИ
Весь день Элиза посвятила подготовке к вечернему балу. Ведь каждая приличная девушка знает: встречают по внешности. Ванна с лепестками роз, массаж с маслом джожоба, маски для лица и рук, обработка ногтей, удаление с тела лишних волос. Ах, как она любила все эти приятные мелочи!
