Лисан блестели слезы. Только подруга детства жалела ее!
— Любовь моя!
Виконт наконец-то доскакал до девушки и протянул ладонь, обтянутую тонкой серой перчаткой, подобранной под цвет камзола.
Хорошо, что не открытую руку, а то ее точно стошнило бы, если бы пришлось прикоснуться к потной холодной ладошке жениха.
— Жду не дождусь, когда смогу провести тебя в нашу опочивальню, — горя глазами, прошептал Элизе на ухо виконт, обдав ее горячим дыханием и запахом перегара. — Свечи, легкое вино, стихи в твою честь и мои жаркие объятия, разве это не прекрасно?
Они подошли к жрице, и Элиза всем телом ощутила чужие злорадные и откровенно презрительные взгляды.
— Нас ждет незабываемая ночь, — громко заявил виконт и самодовольно оглянулся вокруг. — Совершай обряд, жрица.
Ночь? Только сейчас Элизабет со всей явностью осознала, что кроме брачного пира замужество влечет за собой и первую брачную ночь. Она посмотрела на виконта с ужасом. Он? Разве о таком муже она мечтала? Его липкие ручонки будут касаться ее прекрасного тела, его слюнявые губы будут целовать ее ни разу не целованные уста? Она так отчетливо представила себе голого виконта с выпирающими ребрами и сальными глазками, что ей стало дурно. Да лучше она останется старой девой!
— Нет! — воскликнула Элизабет и отшатнулась от виконта, борясь с приступом тошноты.
— Что значит «нет»? — холодно поинтересовался в наступившей тишине его величество.
— Я не хочу замуж за виконта Дуба…
Под суровыми взглядами папеньки и короля Элизабет сжалась и опустила глаза.
— Герцог Рауль? — В голосе его величества звенел вековой лед. — Твоя дочь плохо воспитана. Разве Богиня не говорит, что женщина должна идти следом за выбравшим ее мужчиной?
Жрица рьяно закивала головой, глядя на Элизабет с таким ужасом, словно она только что отказалась не от ненавистного брака, а убила этого самого виконта, будь он проклят! А как же разговоры о свободе выбора? Жрицы в храме Богини рассказывали, что брак — таинство, где оба супруга должны любить и уважать друг друга. А на самом деле все не так! Но папенька женится на Лисан по любви, а ее готов выпихнуть за первого встречного!
Вокруг загомонили многочисленные гости, кто-то откровенно громко обсуждал методы воспитания герцогом детей, кто-то визгливым голосом рассказывал, что герцог вообще никогда не обращал внимания на дочь, вот она и выросла строптивой хамкой. Черные глаза отца стремительно наливались кровью, Элизабет еще никогда не видела папеньку в такой ярости, она попятилась назад под его вминающим в землю взглядом.
— Элизабет Рауль! — по-юношески звонким от негодования голосом воскликнул герцог. — Ты выходишь из этого зала женой благородного виконта или сегодня же ночью отбываешь в монастырь маркизеток!
В зале ахнули. Монастырь маркизеток слыл самым строгим на территории пяти королевств. Входившие через маленькую дубовую калитку в трехметровой каменной стене, больше никогда не покидали монастыря. Ни живыми, ни мертвыми. Элизабет недоверчиво смотрела на отца, в отчаянии прижимая руки к груди. Как он может так поступить с нею? С его маленькой Бетти? Да, она весь год отказывала женихам, которые приезжали просить ее руки! Все они были ее недостойны! Неужели отец не понимает, что она любит Эриндриэля! Почему он стал так жесток?
Элизабет беспомощно перевела взгляд на короля, за его спиной столпились те, над кем жрица успела провести обряд. Король смотрел устало и сердито, и девушка постаралась побыстрее отвернуться, ища хоть одно сочувствующее лицо, но сталкивалась лишь с презрительными, злорадными взглядами.
Генерал Синек прижимался к груди жены, и взгляд его был безразличным. Элиза отстраненно отметила, что фигура у тролля точь в точь как у той силачки, что приезжала в прошлом году с бродячим цирком. Плоский живот, широкие плечи, мускулистые руки и почти незаметная грудь, более подходящая девочке-подростку, чем женщине. Но герцога это, похоже, не смущало, он довольно щурился, поглаживая Ырыга по плечу. Рядом с ними стояла семья Соресов. Граф явно скучал, а вот в огромных зеленых глазах Амадеи явно была паника. Рядом с королем, вытянув длинные ноги, развалился в кресле хан орков. Он прищурил желтые глаза и следил за маркизой, словно большой серый кот за маленькой глупой мышкой, которая стремительно лезла в мышеловку.
И Элиза вдруг услышала в голове тихий шепот: «Что ты готова отдать за мое молчание?» Она тряхнула волосами, отгоняя наваждение, но страшный орк никуда не делся. Вся его вальяжная поза и самоуверенность во взгляде говорили о том, что он легко может помочь Элизе, но возьмет за это виру. Так что ты готова отдать за освобождение от ненавистного брака? Элизабет беспомощно перевела взгляд на шамана. Он улыбался. Клыкасто, открыто и весело. Его зеленые глаза смотрели с интересом, и в них
