— Ага, дырявые!
— Бррысь отсюдда!
Раздался визг, запахло приторно-сладким.
Элизабет шмыгнула носом от жалости к себе и приоткрыла глаза. Она лежала в своей кровати. Плотно задернутые бордовые шторы создавали иллюзию позднего вечера. В полумраке спальни не было слышно ни звука. Существо, которое источало отвратительный гнилостный запах, не дышало. Лестар был мертв, мертв давно и безнадежно. Он стоял возле кровати, держа в высохших руках белоснежное платье, расшитое жемчугом.
— Всставай, госспожа. Твоя ссвадьба через час. Ванна готова.
Элизабет всхлипнула. Значит, это был не сон? И служанки говорили о ней? Это у нее теперь два мужа. Не прекрасных принца, а злобных страшных орка.
— Я помогу.
Из-за дыры в щеке, сквозь которую виднелись желтые зубы, зомби присвистывал. Его единственный черный глаз смотрел на Элизабет с такой жадностью, что ее передернуло от отвращения и страха. Она вдруг почувствовала себя большим куском мяса на праздничном столе у шайки голодных бродяг.
— Позови горничную.
— Твой сстарший муж рассчитал ее.
— Старший муж?
Элизабет натянула одеяло до подбородка и поежилась.
— Хан Эришеолталь, — флегматично произнес Лестар. — Посспеши.
— Отвернись!
— Девчонка, мне ссотни лет. Чего я не видел? Сступай в ванную! Или я отнессу тебя.
Элиза сползла с кровати и, закутавшись в одеяло, побрела в ванную.
Она замужем за двумя орками…
Спокойно, Элизабет Рауль! Должно же быть в этом замужестве хоть что-нибудь хорошее. Она замужем за королем и его советником! Ха, кто еще может похвастать такой выгодной партией? Она была маркизой, а стала… а кем она стала? Ханессой?
— Эй, ты! Если я жена хана, как меня следует называть?
— Ты первая жена, значит, ханым-бай, остальные жены — ханым-тока. Но не думаю, что хозяин решится еще на один брак. Ему и наложниц хватит.
— Что? Наложницы?
Хорошо это или плохо? Наверное, хорошо. Мужья будут пропадать в гареме, а про нее забудут. А то как-то страшно оказаться наедине с двумя такими бугаями… Сердце замерло, щеки вспыхнули — Элиза вспомнила, как большая ладонь гладила ее по попе, чередуя ласку с обидными и болезненными шлепками.
Лестар отобрал у нее одеяло и кивнул головой на ванну, полную горячей воды. При этом у него оторвался кусок уха. Зомби наклонился, поднял его и засунул в карман. А Элизабет едва успела подскочить к раковине, чтобы вывернуть в нее остатки утренней еды.
— Полезай в воду, я потру тебе спинку, — с легкой ехидцей предложил ходячий труп.
— Убирайся! — завизжала Элиза и швырнула в зомби расческой.
— Я бы рад, да приказ хоззяина — не могу осслушаться, — виновато произнес Лестар, разводя руками. — Я ведь на ссамом деле не такой. Я крассивый, как эльф, просто голод сделал меня чудовищем, — очень грустно произнес зомби. — А я ведь верил ему.
— Кому? — прошептала Элиза и осторожно опустилась в ванну, не снимая батистовой ночной сорочки.
Тихий и несчастный зомби больше не пугал ее, а к запаху она уже притерпелась.
— Хану. Он обещал защиту, покровительство и еду.
Зомби потянулся за мочалкой, но Элизабет отрицательно покачала головой. Не хватало еще, чтобы этот полуразложившийся труп касался ее тела. Хватит того, что он глаз не отводит от ее шеи. Даже на грудь не смотрит. Ну и что, что она в ночной рубашке? Мокрая ткань мало что скрывает… Мерзость какая! А ведь рассказывают, что до того как вампиров поработили орки, девы в окна выпрыгивали за клыкастыми трупами. Ужас! Как можно вот за этим и выпрыгнуть в окно? Если только от страха. Дуры были эти девы! Дуры!
— Я вампир! Мне триста лет. Мы жили в горах, никому не мешая. Я не пил людскую кровь, только кровь животных. Из-за этого
