– Зажим, только не кипятись, – заговорил Сава. – Просто выслушай, а потом принимай решение, ладно?
Зажим усмехнулся.
– Ходжа, взгляни на его хитрое рыло, – сказал он. – Видать, чего-то задумал, чтоб я лопнул.
– Ну, излагай, – поторопил толстого зэка Ходжа. Он уже почти полностью собрал вещмешок и теперь возился с пуговицей, пытаясь застегнуть карман.
– Взгляните туда, – сказал Сава, указывая пухлым, как сарделька, пальцем в небо. – Видите? Максимум через полчаса солнце сядет. В лесу ночь наступает быстрее.
– Это все, что ты высрал? Ходжа знает дорогу, – сказал Зажим. – Фонарь есть. И вообще…
Он подошел к Саве, застывшему словно столб.
– Какого рожна я должен что-то доказывать тебе, ущербный? – осведомился Зажим. – Шибко умный? Так дай своего мозга, жопу помазать. Уйди с дороги.
Сава отступил назад, примирительно подняв руки, словно сдаваясь.
– Зажим, я ведь предлагаю как лучше. В лесу легко заблудиться. Мы все устали, все-таки весь день на ногах. Ты хоть и крепкий, но тоже устал. Правда? – тихо произнес он. – Если я правильно понял, до Сиреневого озера еще километров десять. Здесь сплошной бурелом, за час мы пройдем всего ничего. Потом наступит ночь. Если мы не найдем дорогу, нам придется устраиваться на ночлег.
Зажим размышлял, плотно сжав губы.
– А знаешь, Зажим, ведь валенок прав. Как ни странно, – зевнул Ходжа. – Я вот, к примеру, еле-еле ходули переставляю. Вымотался, как ишак. И жрать хочется.
– Наверняка Доктор сам хотел, чтобы мы тут остались, – снова заговорил Сава. – Иначе зачем ему оставлять нам рюкзак с провиантом?
Зажим повернулся к Саве. Ухватившись за измятый, засаленный воротник куртки, он притянул зэка к себе.
– А как же легавые? Они ведь у нас на хвосте! Или ты этого и хочешь?! Ну, скажи!
Сава сглотнул комок слюны, густой и горьковатый.
– Зажим… если они взяли след, то совершенно неважно, насколько мы удалились. Настигнут они нас здесь или через пять километров, какая разница? И потом, мы ведь можем спрятаться.
Зажим засмеялся, и Саве почему-то подумалось о гремучей змее, точнее, о трещетке на конце хвоста ядовитого пресмыкающегося.
«И то и другое наверняка звучит одинаково», – решил он про себя, и его охватил парализующий страх. Этот жестокий, ненавидящий все и вся зэк пугал его не на шутку.
– Мы перекантуемся здесь, – сказал Зажим, перестав смеяться. Его небритое лицо было серьезней некуда. – Но не потому, что ты убедил меня. А потому что я сам так решил. Усек, валенок?
Сава закивал.
– Конечно, Зажим. Никаких проблем, – ответил он, выдавливая из себя жалкую улыбку. – Нужно осмотреться и найти место для ночлега…
– Угу. Подойди сюда, толстяк.
Сава вздрогнул:
– Зачем?
– Иди сюда, сказал! – рыкнул Зажим.
– На твоем месте я бы послушался, – посоветовал Ходжа, вновь развязывая рюкзак. После заявления Зажима о ночлеге настроение зэка заметно улучшилось.
Делая семенящие шажочки, Сава боязливо приблизился к Зажиму. Уголовник вынул из кармана перочинный нож, который забрал из вещевого мешка.
– Если нас найдут легавые, ты на чьей стороне?
Лицо Савы побледнело.
– Конечно, с вами, Зажим.
– Смотри в глаза.
Сава несмело поднял голову.
– Ты не с нами, – холодно произнес Зажим. – Твоя жирная харя – лучшая доказуха. Ты как книжка, валенок. Тебя даже
