– У тебя, никак, горло запершило? – насмешливо осведомился Желтый Бык. Он приподнялся на груххе. – Вот, коли хочется тебе, отпей. Смотри, недавно приобрел, – и он протянул Быстросчету отрубленную голову холкунского конубла. С нее начала уже оползать кожа, а глаза вывалились и висели на уровне верхней губы. – Как посмотрю, боги благоволят тебе, – прорычал Бык, довольный подавленным видом торговца. – Таких караванов никогда не приходилось мне встречать. А? – Он покосился на своего спутника. Тот кивнул и гыгыкнул. – Куда идешь?
– К Холведской гряде. Пройду весь тракт от начала и до конца. Сулит это хорошую прибыль. Готов делить ее. Не жаден… кхм… знаешь ведь…
– Не жаден, знаю, – разулыбался Бык. Нижняя часть его лица, видимая холкуну, расплылась в оскале, обнажив прогнившие редкие зубы. – Сколько отдашь?
– Триста синих дебов сейчас. На обратном пути полторы тысячи.
– И-и-и, – поморщился Бык. – Меньше одного деба за тюк? Не так я думал про тебя.
– Когда сложить, то оно…
– Я не умею считать, – перебил его разбойник. – Сколько у тебя здесь тюков? Я думаю, не меньше… – Он задумался. – Пяти тысяч.
– Нет! – вскричал холкун, и его изумление было почти естественным, ибо тюков было восемь тысяч, но разговор о деньгах оказал на торговую душу Каума быстровосстанавливающий эффект. В голове тут же просветлело. Отойдя от запугивания в сферу цифр и торга Бык, сам того не зная, стал играть на поле Каума. – Не будет и трех тысяч!
– А я возьму за пять, – склонился к нему Бык. – По два деба за каждый, – добавил он без тени улыбки и дружелюбия.
– Отдашь сейчас, – вмешался его товарищ, беря своей громадной пятерней холкуна за руку.
Неожиданно поверх его пятерни легла еще большая пятерня Варогона. Она сжала руку разбойника так, что она захрустела. Незаметным движением разбойник снял с пояса кривой нож и попытался ударить брезда, но клинок ножа звякнул о железное древко палицы, которую Варогон выставил перед собой. Все это он проделал бесстрастно. Разбойник осклабился, стараясь изобразить уважение к противнику, но в глазах его промелькнул страх. Он разжал руку и притянул ее к себе.
– Не смогу по два деба, Бык, – проговорил примирительно Каум, на которого немая сцена произвела удручающее впечатление. – Нет у меня столько.
– А сколько есть?
– Полторы тысячи на весь путь.
– Ну вот, а ты говорил, что только пятьсот…
– Триста говорил. Триста это…
– Пять тысяч на два, это сколько будет? Каум, ты же умный? Как там его называют? – Желтый Бык обернулся к примолкшему собрату.
– Быстро… как-то там, – фыркнул тот.
– Посчитай. Сколько будет?
– Десять тысяч, – сказал окончательно раздавленый холкун. Впервые в жизни ему предлагались условия, на которые он не мог пойти, и Каум не понимал, почему Бык, опытный разбойник, хочет взять столько, что подобные караваны больше не пойдут по Трапезному тракту. – Бык, ты же знаешь, что не смогу я отдать тебе это, – наконец, решился он противоречить, но это было не от храбрости, а от отчаяния. – Ежели заберешь, то более никто не решиться с таким караваном идти. Тебе убыток и нам…
– Отдашь, – улыбнулся тот.
– Слишком много это. Я ра… разорюсь, – в голосе холкуна уже прозвучала мольба.
– Отдашь. – Бык сделал вид, что задумался и что его взгляд просветлел. – Давай договоримся так. Сколько, ты сказал, у тебя есть?
– Полторы… полторы тысячи. – Дрожь стала проходить. Каум вдруг на что-то понадеялся.
– Полторы тысячи. А нужно, сколько еще, для меня?
– Восемь тысяч пятьсот.
Бык обернулся. Сидящий за ним разбойник, с виду конубл, кивнул.
– Во-о… много! Я тут подумал и додумался. Ты мне это все можешь тюками отдать. Сколько это тюков?
– Не знаю. – Мир рухнул перед глазами холкуна. Ему показалось, что земля перевернулась и заняла место небосвода.
– Что? Чего ты молчишь?
– Нужно посмотреть, чего в каждом положено… Подсчитать трудно будет. – Мир кружился перед глазами конубла. Ему
