труда находить их и уничтожать.
Взобравшись в донад, он уложил девушку на кучу шкур омкан-хуутов и продолжил обустройство.
Она пришла в себя, когда уже стемнело.
– Боги… боги… – запищала девушка, когда поняла, что находится в Чернолесье.
– Откуда у тебя вещь Тикки? – спросили ее из темноты.
Ноздри девушки щекотали соблазняющие запахи жаркого. Недалеко что-то жарилось. Когда людомар приподнял небольшой железный щиток, лицо его осветилось фиолетовым свечением.
– Рочиропс! – выдохнула девушка, уставившись на кристалл.
– Да, это он. Что тебе нужно от меня? Отвечай.
– Мне… ты меня не убьешь? Нет? Меня прислал мой дядюшка. Они схватили Тикки и будут его казнить.
– За что? Кто, они?
– Я не знаю. Они так хотят.
– Когда?
– Сказано, что как довезут все полена.
– Когда?
– Послезавтра.
Людомар кивнул: – Есть хочешь?
***
Обустройство донада занимало много времени и отминало много сил, но людомар занимался этим делом с тем ощущением, которое появляется только, когда делаешь любимое дело. Предстояло сделать немало.
Память сохранила для него услышанное двадцать восемь лет назад так четко, словно бы слова Светлого прозвучали всего несколько дней назад.
Появление Иримы – холкунки, племянницы старинного друга Тикки, внесло в жизнь охотника серьезные коррективы. В Чернолесье он чувствовал себя очень уверенно. Лес благоволил ему. Между ними сложились дружеские отношения, и каждое дерево старалось обласкать его или укрыть своими ветвями.
Синие Равнины были ему чужды. Их пространства пугали его. Он понял это только, когда очутился под сводами свидигских крон. Небо нависало над равнинами так высоко, что вышина эта давила на Сына Прыгуна подобно тяжелому покрывалу. С крон древесных великанов небо виделось совсем другим. Оно было близким, родным и очень мягким.
Испуг девушки прошел с наступлением утра. Людомару пришлось вывести ее на вершину крон, и каким бы ни был ее ужас перед Чернолесьем, но женская душа не устояла перед удивительной красотой леса на рассвете. Она даже не заметила, как охотник покинул ее. Гамак, в котором она сидела, слегка покачивался, а она, широко раскрыв глаза и ротик, во все глаза смотрела на новый пейзаж.
Сын Прыгуна прилаживал очередную ветвь под основание донада, когда девушка шумно спустилась к нему.
– Так ты пойдешь со мной? – спросила она.
– Да, я уже собрался. Тебе понравилось?
– Мне понравилось.
– Ты больше не боишься?
– При свете Ока Владыки нет.
Людомар хмыкнул.
– Ты понесешь вот это. – Он указал на связку копий, стоявших в углу. – Нет. Мы не сейчас выйдем. Ты слишком шумела. Пойдем ночью. Я ухожу на охоту. Вернусь к ночи. Ничего не бойся. Ааги защитят тебя.
– Кто это? – Девушка боязливо оглянулась.
Людомар указал на кусты с длинными прямыми ветвями, коими был усеян ствол мека, его ветви сверху и снизу. Оборона донада была круговой.
– Ты не должна никуда выходить. Не должна их трогать. Они не знают тебя. Они убьют тебя.
– Яд? – выдохнула холкунка.
Охотник кивнул, поднялся и ушел.
