мишени. Пуля тебя и так найдет, когда время наступит.
Короткой пощечиной Зигфрид прервал причитания Черта. Быстро осмотрелся, сказал:
– Значит, план такой. Я иду по правому флангу. Моя задача – отвлечь огонь на себя. Вы выжидаете, пока все стянутся вправо – и потихоньку ползете по левой стороне. В бой не вступать – только, если совсем уж прижмет…
– Погоди! – прервал его Книжник. – Ты хочешь опять свою жизнь на кон поставить?
– Если я и делаю ставки, то обдуманные, – твердо сказал Зигфрид. – В любом случае это не обсуждается. Встретимся на той стороне.
Не вдаваясь в полемику, Зигфрид тихо нырнул в ночь. Черт потер покрасневшую от пощечины щеку, проследил за вестом, проговорил:
– Нет, ты видел? Он ударил меня!
– Лучше молчи, – недобро отозвался Книжник. – А то и я тебя ударю.
Они тихо крались по пустырю, стараясь держаться где-то в нейтральной полосе между Домом Народов и окружившими их Пришлыми. В голову лезли совершенно ненужные сейчас мысли: что этим Пришлым вообще нужно для счастья? Букина сила? А дальше – что они собираются делать с такими возможностями? Пожалуй, «новый Бука» из числа Пришлых первым делом избавится от соратников. Ибо, если Пришлые поглотили одного Буку – почему бы им не позариться на нового? Прямо порочный круг какой-то. Эти существа напоминали Книжнику амебоподобное существо, вроде однажды встреченной Туши, которая не насытится никогда. И будет лишь пожирать всех, до кого дотянется, пока не останется никого вокруг. И тогда эта бесконечно прожорливая тварь начнет переваривать самое себя…
Впереди и справа сверкнула вспышка. Следом прилетел грохот. Во второй последовавшей вспышке был виден силуэт заваливающегося на бок роботанка. Беспорядочно захлопали выстрелы. Мимо тяжелым шагом, сотрясая землю, в направлении стрельбы прошло железное чудовище – плод запретной любви биоробота и танка. Черт машинально потянулся к подсумку с гранатами, Книжник остановил его.
– Понеслась… – прошептал Черт. – Ну, что, вперед помаленьку?
Они ползли, вжимаясь в землю. Судя по шухеру, который устроил Зигфрид, план казался удачным. Большая часть сил действительно сползлась на правый фланг. Роботанки, собравшись вокруг Зигфгида, мешали друг другу, рискуя попасть под дружественный огонь. Одна из машин все-таки поймала снаряд от такой же, внезапно выскочившей из темноты. Пешие Пришлые не спешили лезть под собственные снаряды и железные лапы бронированных машин, ограничиваясь огнем из стрелкового оружия. Вся это мясорубка для отвлечения внимания работала довольно эффективно – главное проскочить побыстрее.
– Давай, вперед, потихонечку, помаленечку… – сам себе шептал Книжник, работая локтями.
Чуть позади, тяжело дыша и отфыркиваясь, полз карлик. Ему было определенно труднее с его короткими руками и ногами, а главное – с массивным грузом за спиной. Наверное, чтобы выглядеть сильнее в глазах товарища, Черт бодрился, рассуждая:
– Как думаешь, почему сбежал Бука?
– Откуда мне знать? Как вообще понять того, кто впитал в себя Поле Смерти, как дым самокрутки?
– Нет, ты скажи! Ему просто надоело? Скучно с нами стало? Или дела какие объявились?
– Может, и дела. Что мне знать про дела сверхчеловека?
– А может, он знал про нападение – и просто струсил? Ну, предал нас.
– Скажешь тоже…
– Нет, правда! Может, он нас и оставил здесь, чтобы мы отвлекали его отход? Мы тут под пулями ползаем, а он топает себе вразвалочку – далеко и спокойно. Мы для него – просто отработанный материал, как муравьи без лапок! А?
Книжник не ответил. Он и сам о таком думал, просто не хотелось верить. Не то, чтобы был особо высокого мнения о моральных качествах Буки. Просто привык считать, что доброе и лучшее преобладает в человеке над дерьмом, что окружает повсюду.
– Я не думаю, что Бука нас предал, – сказал Книжник. – Он просто…
Вспыхнул свет – и они будто ударились об эту ослепительную световую стену. Вжались в землю, словно хотели погрузиться в нее, смешаться с пылью…
Поздно.
– Вот они! – крикнул кто-то.
– Огонь! – гаркнули в ответ.
– А-а-а! Суки! – это уже был Черт.
Прежде, чем воздух разорвали автоматные очереди, он уже успел метнуть в сторону источника света одну за другой две
