– Ну, смотри, – легко отозвался вест, подкидывая монету. – Оп!
Червонец взлетел, завертевшись в воздухе и сверкая с луче света, пробивавшегося с улицы через окошко в двери. Со стуком упал на пол и завертелся волчком. Нервным ударом пыльного ботинка Балабол прекратил вращение. Поглядел – и грязно выругался.
Выпал Сеятель.
– Везет мне сегодня, – довольно сказал Зигфрид, поднимая монетку. – Жду тебя с гостинцами. Не обманешь?
– Я держу слово, – поднимаясь со своего ящика, процедил Балабол. – Ночью жди. Чего-нибудь раздобуду.
– Приятно иметь с тобой дело! – бодро сказал Зигфрид. – Ну, не буду тебя задерживать.
Дверь за Балаболом закрылась. Укрепив ее бетонными блоками и восстановив ловушки, Зигфрид остановился, чтобы перевести дух. Сунул руку в карман, достал монетку, усмехнулся, глядя, как на ладони тускло отблескивает рельефная фигурка Сеятеля. Щелчком перевернул с реверса на аверс, удивляясь, как здорово сработала простейшая детская обманка, сделанная на досуге из двух распиленных червонцев.
На обратной стороне монеты сверкал точно такой же Сеятель.
Глава третья. Слепая удача
То, что его затея отдает безумием, Книжник понял уже через пару сотен шагов, когда пришлось спешно вжаться в какую-то щель в стене, наблюдая, как мимо, извиваясь, медленно проползает чья-то бесконечная чешуйчатая туша. Бог его знает, что это было – таких тварей видеть еще не приходилось, тем более – в хорошо, казалось бы, разведанных окрестностях Кремля. Чешуйчатое нечто ползло и ползло, и чешуйки, потираясь об асфальт и друг о друга, казалось, пели странную, гипнотизирующую песню.
«Змея? Щупальце?» – оцепенело думал Книжник. Главное было не выпасть из ненадежного укрытия. Он едва балансировал на одной ноге – вторая норовила соскользнуть с кучи кирпичной пыли. Страха почти не было – была досада на самого себя и ощущение глупости происходящего. Быть сожранным случайной тварью чуть ли не у стен собственного дома – и это после всех порывов отправиться на поиски друга! Да в Кремле просто животики надорвут от смеха. Конечно, если узнают, каков был финал «свихнувшегося» княжьего советника.
Движение туши прекратилось – будто тварь услышала его мысли. То, что эта чешуйчатая труба – плотоядная, Книжник даже не сомневался. Так уж повелось этом мире: все жрут всех. Некоторые, правда, умудряются еще и усваивать мертвечину или того паче – дерево, пластик и прочие соединения углерода…
Вжавшись спиной в стену – хотя, казалось, дальше просто некуда, – он чуть не завыл от ужаса.
На него смотрел Глаз. Нет, тварь не извернулась, подтянув к жертве морду, пасть, ротовое отверстие – или что там у нее было. Просто на толстом чешуйчатом «шланге» открылся огромный чертов Глаз! Медленно, выпирая сквозь покрытые более мелкой чешуей веки, он вылупился прямо посреди туши и неподвижно уставился на обалдевшего парня. И самое жуткое – глаз был не кошачий с вертикальным зрачком, не мертвый змеиный, не улиточный на омерзительно тянущемся «стебельке».
Глаз был человеческий. Нормального размера, с белком, усеянным мелкими красными капиллярами, с прозрачно-серой радужной оболочкой и черным, медленно сужающимся зрачком. Глаз внимательно поглядел на бледного от страха парня – и тот невольно вскрикнул: глаз моргнул.
Семинарист ощутил спиной ледяной холод, способный покрыть инеем кирпичную кладку позади нее. Он был готов поклясться, что понял выражение этого сумасшедшего глаза.
Он узнал этот Глаз.
Так уж вышло, пропал в том году стражник. Книжник помнил его взгляд – потому что при входе в кремлевские ворота стражник внимательно всматривался в каждого вошедшего, пытаясь уловить подвох. Так и запомнился этот глаз с тремя крапинками на радужке. Как он оказался на этой туше? Лучше даже не думать об этом.
Черт… В голове звенело, не отпускало удушливое дыхание страха в затылок. Книжник медленно выдохнул, пытаясь взять себя в руки. В тот же момент Глаз подернулся налетом равнодушия, закатился, как будто с бесшумным капризным «Ой, все…». Закрылся и исчез – будто его и не было на поверхности тусклой чешуи.
Тварь продолжила движение, быстро истончаясь, пока не превратилась в тонкий, похожий на хлыст, раздвоенный хвост. Извиваясь с неожиданной активностью, «хлыст» исчез вслед за тварью.
Какое-то время парень стоял, переводя дух, все еще не решаясь выбраться из укрытия. Только сейчас он понял, что сжимает в руках взведенный арбалет, которым целил прямиком в чертов Глаз. Слава богу, хватило выдержки и ума не выстрелить. Неизвестно, сожрала бы его тварь заживо или предварительно рассекла на части ударами хвостового хлыста? Куда больше
