Никита. В руках он держал игрушечный автомат.
Ивар оглядел сборище и понял, что ему придется несладко.
– Никитос, ты же мужик, – попробовал увещевать он.
– Угу, – кивнул мальчик, – а Кира – принцесса, а ты – дракон. Я ее от тебя защищаю.
Ивар перевел взгляд на блондинку.
– А это кто?
– Ты не узнаешь? – Лекс приблизился и встал рядом, тоже рассматривая девушку. – Это – Тина.
– Что за Тина?
– Ну ты что? Мы ее забрали от Седого, – Лекс задержал взгляд на миловидном круглом личике и добавил: – Я тебя не виню. Сам едва узнал, когда Милка отмыла и платье свое дала, – он хмыкнул и пробормотал еще тише: – А она ничего.
Ивар подтянул отпавшую челюсть и пригляделся к девушке. Кто бы мог подумать, что она и правда окажется такой симпатичной? Длинные светлые локоны совсем не походили на ту серую паклю, которая свисала с ее головы прежде. А лицо за грязью раньше и рассмотреть-то не удавалось. И у нее, оказывается, имелась грудь. Очень даже высокая и полная, судя по очертаниям. Вот только взгляд оставался затравленным.
– Ты вообще мне новый гардероб должен, – вступила хмурая Мила. – Всех твоих девиц одеваю.
– Это – не моя девица, – показал Ивар на блондинку.
– Ну и что! – топнула ногой Мила. – Все равно ты ее привез.
Аргумент прозвучал весомо. Ивар переглянулся с Лексом и решил изменить тактику.
– Мила, ты же сама охотницу на дух не переносила. А теперь грудью на ее защите стоишь! А с тобой мы с детства в одной песочнице играли, по окрестностям вместе бегали. Я же твой самый близкий друг!
– Ты был моим другом, пока не отрастил эту штуковину между ног, – Мила ткнула острием ножа в обозначенном направлении, и Лекс с Иваром дружно отступили назад от греха подальше. – И с тех пор решил, что все должны стоять перед тобой на коленях и целовать твой жезл всевластия! – Она повернулась к брату и прошипела: – Тебя это тоже касается.
– Я никого не заставляю целовать свой жезл, – быстро открестился тот.
– И на мою штуковину пока никто не жаловался, – на всякий случай добавил Ивар.
– Но почему-то ты появляешься, когда хочешь, как король, – возразила Мила, – и лезешь со своей штуковиной наперевес, не спрашивая бедную девочку, чего желает она. Да, мне не нравится, что она живет здесь, но ты и меня не спрашиваешь. А раз так, значит мы с ней на одной стороне. А ты – на другой.
– Значит, так ты заговорила? – ледяным тоном пригрозил Ивар.
Блондинка пискнула и присела на ступеньке, закрыв голову руками. Его гнев тут же утих.
– Что это с ней?
– Над ней издевались долгое время! – с ненавистью воскликнула Мила. – И ты ничем не лучше, потому что Кира из-за тебя второй день не ест и не встает с кровати.
Ивар сглотнул. Его охотница ничего не ест? Неужели он так сильно огорчил ее? Она всегда казалась достаточно сильной, чтобы справиться с трудностями пленения, но в то же время достаточно отчаянной, чтобы снова попытаться бежать. А Ивар очень боялся, что в следующий раз не успеет отыскать ее вовремя. Когда он увидел ее в той яме, почти бездыханную… такого безотчетного ужаса ему испытывать еще не доводилось.
Он посмотрел на защитников Киры и понял: они не собираются оставлять свои позиции, и это не шутка. Его охотница внезапно приобрела союзников в его собственной общине! И убила своих…
Ивар до сих пор не мог поверить, что она набралась смелости и даже сама попросила его уничтожить клан Седого. Женская неопытность и беззащитность удивительно граничили в Кире с кровожадностью и умением принять волевое решение, что больше подходило бы прожженному охотнику, повидавшему разные виды. В этом чувствовалась рука ее отца или братьев. И она умела думать наперед. Догадалась ведь, что клан будет представлять опасность для поселения, и защитила его людей.
Привлекательная, страстная в постели, умная и сильная… Ивар подавил стон. Ну почему она не лекхе?!
Хотя, если бы Кира родилась лекхе, это была бы уже не его охотница. Не та, в которую Ивар влюбился.
Влюбился? Он вздрогнул от этой мысли.
Ивар не питал иллюзий по поводу их будущего. Ее родственники просто не позволят им быть вместе. Его люди – не поймут, если он свяжет свою жизнь с дочерью убийцы их близких. И все-таки, Ивар хотел быть с Кирой.
Заметив, что образовалась пауза, Лекс склонился к уху друга и шепнул:
