административных задач.
– Куда идем? – шепнул Кобылин, нагоняя напарника.
– Тут рядом, – отозвался Борода, медленно, с ленцой, переставляя ноги, словно наслаждаясь прогулкой вдоль заборчика. – Как дела?
– Дела? – изумился Кобылин. – Нормально дела.
– Как Лена?
Алексей мотнул головой и сразу помрачнел.
– Все так же, – мрачно отозвался он. – Месяц уже ни ответа, ни привета. Все.
– Ясно, – коротко отозвался Борода.
– Оно и к лучшему, – пробормотал охотник. – Без этого дурдома целее будет.
– Может, – согласился Григорий.
– Что? – недовольно осведомился Кобылин. – Не одобряешь? Или…
Он остановился и схватил Гришу за рукав.
– Не смей, – тихо, но с напором сказал он. – Не смей ее тянуть обратно. Ушла девчонка, и прекрасно. Прошла романтика, ну и слава богу. Не вздумай позвать ее обратно.
– Тише, ты, скаженный, – бросил Борода. – Люди же смотрят!
Он тихонько высвободил рукав из хватки охотника.
– Да я сам ее не видел с начала лета, – тихо проговорил Борода, стряхивая с плеча невидимую пылинку. – Никуда я никого не тащу. Просто ну, немного беспокоюсь.
– Вот и славненько, – отозвался Кобылин, внимательно изучая круглую физиономию друга, пытаясь заметить хоть намек на ложь. – Пусть все так и будет.
– Пусть, – легко согласился Борода и снова медленно двинулся вдоль забора. – Проехали.
Кобылин что-то невнятно буркнул под нос и зашагал следом. Он не хотел признаваться в этом самому себе, но разрыв отношений дался ему не так легко, как хотелось бы. Собственно, это были не отношения, а мучения какие-то. Лена смотрела на него влюбленными глазами, заглядывала в рот, пытаясь предугадать любое желание, а он… А он был так зациклен на охоте, что порой и не замечал этих взглядов. А когда замечал – обычно опуская окровавленный мачете, – то чувствовал себя полным идиотом, не способным дать нормальной девчонке ничего, кроме жарких дневных объятий и кровавых ночей, проведенных не в постели, а в грязных подворотнях. Он ничуть не удивился, когда Лена однажды назвала его роботом, бесчувственной деревяшкой и ушла, забрав те мелочи, которые успела принести в съемную квартиру. Собственно, возразить было нечего. Нормального романа не получилось. А что у охотника может быть нормального? Ни жизни, ни романов, ни дома, ни работы… Кровь, пот и слезы.
– Ну, вот мы и на месте, – сказал Гриша. – Эй, не спи.
– Не сплю, – мрачно отозвался Кобылин, озираясь по сторонам.
Его худшие опасения подтвердились. Серый казенный дом окончился скромным крыльцом со стеклянными стенами. В этаком предбаннике хорошо стоять в дождливый день, дожидаясь своего номера в бесконечной очереди к весьма занятому чиновнику.
Чуть дальше дорога ныряла под навесной пешеходный мостик, нависавший над всеми проводами. Алексей знал, что этот мост, отделанный каменной плиткой, соединяет две части зоопарка. Но до мостика было еще далеко. Оглянувшись, охотник смерил взглядом длинное серое здание с голубыми елками у входа.
– И что это? – осведомился Кобылин.
– Это, милый Гарри, министерство чародейства и волшебства! – радостно отозвался Борода. – В широком смысле слова.
– Ясно, – бросил Алексей. – А в узком?
– Твоя новая работа, – отозвался Гриша, протягивая Кобылину пластиковый квадратик электронной карточки. – Будешь работать в Министерстве. Вне штата. Но с широкими полномочиями.
– Министерство Природы, – прочитал Кобылин, любуясь на свою фотографию, размещенную прямо поверх пластиковой карточки. – Департамент охоты? Охоты?
– Ну да, – без тени смущения отозвался Борода. – Знаешь, охотники, ружья, заповедники, пиф-паф? Вот это все как-то надо регулировать. Вот и регулируют.
– А я? – поразился Кобылин. – Я что буду регулировать?
– Ну, будешь что-нибудь, – протянул враз помрачневший Борода. – Пиф-паф. В широком смысле.
Поймав пронзительный взгляд Кобылина, Григорий смягчился и потрепал его по плечу.
– Не тушуйся, – сказал он. – Бумажные дела беру на себя. Для тебя все останется по-прежнему. Почти. Не напрягайся. Я все расскажу, а сегодня просто зайдем, познакомимся, людей посмотрим, себя покажем. Идет?
Кобылин коротко сообщил Григорию, кто и куда должен, по его мнению, пойти, но Борода лишь ухмыльнулся и потянул белую пластиковую ручку на себя.
– Идем, – сказал он, распахивая дверь. – Тебе понравится. Я обещаю. С меня мороженое и воздушный шарик.
Чертыхнувшись, Кобылин сжал зубы и вошел в открытую дверь. Отступать было поздно. Настало время открывать новую страницу своей жизни.
Пройдя сквозь остекленное крыльцо, напарники подошли к блестящей никелем вертушке. Охранник хмуро глянул из-за конторки на гостей, но Борода приложил свою карточку к приемнику у входа. Тот вспыхнул зеленой лампочкой, вертушка разблокировалась. Друзья прошли мимо поскучневшего охранника и свернули в длинный коридор.
Кобылин с интересом глазел по сторонам – в министерствах он раньше не бывал. Но ничего интересного он так и не увидел. Обычный коридор, выкрашенный скучной
