– Да, этот, – медленно произнес крысюк. – Ничего не случилось. Но скоро случится. Плохие новости. Плохие сны.
– А у кого они хорошие, – мрачно буркнул Кобылин. – Не хочешь говорить, не надо. Это ваше дело. Но мне сказали, что у вас проблемы с людьми. А это уже мое дело. Понял?
Крысюк снова покосился на охотника, потом опустил маленькие лапки, сунул странную штуковину в карман и повернулся к Кобылину. Всем маленьким тельцем.
– Люди охотятся на нас, – сказал он серьезно. – Это проблема.
– Люди? – быстро переспросил Кобылин. – Охотники?
Треш задумался, потом поднял лапу.
– Один, – изрек он. – Один человек. Не охотник. Только крысы. Крысолов.
– О, – выдохнул Кобылин. – Я не слышал о таком.
– Бывает, но редко, – мрачно заметил Треш. – Мы ничего не делали ему. Никому. Мы соблюдаем все правила.
– Понимаю, – кивнул Кобылин. – Но он все равно охотится на вас?
– Да. – Конусообразная голова крысы качнулась, отбросив жутковатую тень на грязную стену коллектора. – Убивает. Без разбора.
– Что ж вы молчите? – возмутился Кобылин. – Пожаловались бы!
– Кому? – Крысюк снова пожал плечами.
Охотник нахмурился. Действительно, кому? Не охотникам же? В общество защиты животных тоже не пойдешь. Даже гринписовцы, пожалуй, не возьмутся разбираться – даже если сохранят остатки мозгов после визита в офис крыс размером с хорошую собаку.
– Мне, – наконец сказал Кобылин. – Мне можно пожаловаться.
Треш бросил взгляд на охотника, быстрый, острый, как выпад рапиры. Отвернулся.
– Тебе можно, – согласился он. – Вот, жалуюсь.
– Значит, так, – деловито сказал Кобылин. – Где он обычно нападает на вас? Когда? Можно устроить засаду?
– Зачем? – осведомился крысюк.
– Как это зачем, – опешил Кобылин. – Ну, я его выслежу, и это. Разберусь с ним.
– Он человек, – обреченно сказал крысюк. – Крысолов.
– И что? – Кобылин нахмурился, глянул на Треша, пытаясь понять, почему тот говорит с таким равнодушием.
– Ты выстрелишь в охотника? – спросил крысюк, заглядывая в лицо Кобылину. – Убьешь человека ради подземника?
Кобылин уставился на выпученные глаза крысюка, на черные буркалы, в которых ничего нельзя было прочитать. Слишком уж они не походили на человеческие. Алексей вдруг почувствовал, как внутри него поднимается знакомая холодная волна, грозившая выплеснуться за пределы человеческого тела.
– Я убиваю убийц, – мягко сказал он. – Они бывают разными. Сотни видов, сотни обличий, тысячи масок. Я уничтожаю зло. И если чудовище принимает облик человека, я уничтожаю и его.
Крысюк замер, словно загипнотизированный охотником. Чуть подрагивая всем телом, он не отводил взгляда своих ужасных глаз от охотника.
– А кто решает, что стало злом? – едва слышно прошелестел крысюк.
– Я, – твердо ответил Кобылин. – Я – охотник.
Треш потянулся вперед и коснулся своей крохотной лапкой колена охотника.
– Ты можешь, – прошептал он. – Ты стал бы хорошим стражем.
Кобылин вздрогнул от этого неожиданного прикосновения и тут же постарался загнать поглубже свои инстинкты убийцы, рванувшиеся наружу помимо его воли.
Треш резко отвернулся, обрывая контакт, сунул лапу в карман и снова вытащил странный брусок.
– Хорошо, – сказал он, прежде чем Кобылин успел открыть рот и спросить насчет стражей. – Когда он найдет нас, мы найдем его.
– Кого? – пробормотал Кобылин.
– Крысолова, – отозвался Треш. – Мы выследим его. Ничего не будем делать. Сообщим тебе.
– Да, да, – подхватил Алексей. – Сразу звони мне. А, да, у тебя телефон-то есть?
– Найдем, – кратко отозвался Треш и засунул странную штуковину себе в пасть так глубоко, словно пытался ее проглотить.
Кобылин начал подниматься на ноги, понимая, что на сегодня разговор, пожалуй, закончен, и чуть не пропустил тот момент, когда телефон в кармане завибрировал.
Не обращая внимания на крысюка, мусолившего свою игрушку, Алексей вытащил телефон из кармана. Номер ему не был знаком, но он все же решил ответить на звонок.
– Да, – сказал он, прикладывая телефон к уху.
– Кобылин? – прошелестел в трубке низкий женский голос.
В канализационном коллекторе было холодно и сыро, но на лбу Кобылина мгновенно проступил пот. Он как наяву увидел перед собой гибкую фигуру ведьмы, затянутую в облегающее темное платье.
– Да, – коротко ответил он.
– Еще хочешь поговорить? – с придыханием осведомилась Линда таким тоном, что у Кобылина волосы на затылке стали дыбом.
