– Патроны к винтарю есть ещё?
– Нет. Это всё.
– Тогда я пуст.
И в это время самые быстрые вбегают на минное поле… Земля словно вскипает, когда подлетают выстреливаемые вышибным зарядом эски, а потом рвётся основной заряд… Даже досюда доносятся истошные вопли, в которых нет ничего человеческого. Наступающие не выдерживают и бегут, и мы в два ствола, потому что первый успел остыть, валим всех, кто попадает на мушку.
– Они сгоняют грузовики в линию, пап! – возбуждённо говорит сын.
– Вижу…
Похоже, что за импровизированным прикрытием будет перегруппировка. Эх, мне бы сейчас беспилотник, глянуть, что там происходит… Внезапно из-за машины, так и лежащей на боку, выходит солдат. Я было готовлюсь нажать на спуск, но тут замечаю, что к штыку его винтовки примотана белая тряпка.
– Переговоры хотят, – говорит моя рация голосом Рарога.
– Это можно. Хоть время потянем. Оно на нас работает.
– Так что, идти?
– Пошли кого поумнее. Сам не суйся. Могут обмануть. Или ловушку устроить. Пусть посланный слушает, а на все требования просит время подумать. Час. Это их не испугает. Подкреплений к нам они никак не ожидают.
– А хватит?
– Хватит. Если больше, это может их насторожить, и тогда ломанутся толпой. Могут массой задавить.
– Хорошо.
Рация опять умолкает. Толкаю сына в бок.
– Ты бди, а я попробую с нашими на «Зубре» связаться.
Он кивает, прилипает к прицелу. Жаль, что светлого времени осталось немного. Но у меня два ночных прицела и куча осветительных ракет… Выбираюсь из окопа, благо выход из него ниже края вала, бегу к джипу, одиноко замершему среди кольца телег. В машине пусто. Где же все мои? Замечаю шевеление у палатки. Из неё выскакивает Сола, видит меня, бросается навстречу. Вскидываю руку:
– Потом. Погоди.
Она останавливается, а я ныряю в салон «Воина».
– «Зубр», это Брум. Слышите меня?
Совершенно незнакомый голос отвечает:
– Слышу отлично. Осталось примерно часа полтора, а то и меньше. Подсветите нам позиции врага и свой передний край.
– Увидите на экранах локатора холмы, это мы. Лагерь противника на километр севернее. Но для гарантии подсветим.
– Принято.
– Конец связи.
Вылезаю наружу. Новости отличные! Значит, если протянем резину переговорами, то останется всего полчаса… Увидев, что я вылез из машины, Сола бросается ко мне:
– Ваша светлость, как там?
– Держимся. Сама видишь. Убитые только у врага. Скоро уже и помощь подойдёт.
Женщина облегчённо вздыхает. Потом спохватывается:
– Госпоже баронессе дурно стало. То сидела рыдала, только бормотала себе под нос что-то. А потом просто легла на бок и затихла. Мы и не поняли поначалу, пока Юница не закричала…
– Как они?
– Девочка успокоилась, а госпожа в себя недавно пришла. Пока молчит, только глазами хлопает.
– Скажи, что я ещё живой.
Подхватываю упаковку с ракетами, бегу обратно… Успеваю вовремя – наш парламентёр не спеша возвращается обратно. Когда он равняется с нами, я спрашиваю:
– О чём договорились?
Не поворачивая головы, словно нас нет, он отвечает:
– Обещан час. Потом должны сложить оружие и сдаться. Сказал, что надо подумать.
– Молодец!
– Рад стараться!
Проходит дальше. Вижу бегущего к переговорщику Рарога. Снова спускаюсь. Короткое совещание. И опять же жаль, что быстро темнеет. Это очень плохо. Зато к моей радости выясняется, что и у наших беженцев есть ракеты. Договариваемся, что, как совсем стемнеет, ребята начнут пускать их по очереди в небо. Ну, не верю я океанцам, хоть ты тресни…
