– А ты бы хотел?
– Нет, но неопределенность напрягает, несмотря на твою помощь, все непонятно. Сначала пытаетесь убить, потом появляешься ты с книгой. Мыслей, конечно, по этому поводу много, но хотелось бы все увязать в единое целое.
– Сначала вас действительно хотели убить и продолжить наше скрытое существование. Но многим уже надоело такое положение вещей. Скучно жить, по сути, взаперти. Ну и поэтому некоторые из нас решили выпустить вас из Темных земель, чтобы вы все рассказали. Так сказать, раскрыть тайну нашей жизни. Соответственно, и делалось это втайне. Ну а дальше ты знаешь. А поскольку вы и так, и так уже вышли, то есть пресекать рассказы о Элисконе поздно, нас послали подсунуть книгу светлым.
– У нас ведь не было шансов.
– Были. Если бы вы не свернули с дороги, Нирт помог бы вам скрыться. Но вы умудрились выдать такой фортель, что наша помощь не понадобилась. Собственно, так даже лучше.
В памяти промелькнуло горящее тело Новера. Этого всего, оказывается, можно было избежать. Хотя я бы все равно не поверил личам.
– А книга, ты ведь сказал, что дашь ее нам? А теперь сам идешь.
– Не ищи подвоха, я бы дал тебе другую, с переплетом от этой. Этого хватило бы, чтобы выручить твоего отца. А теперь ты получишь настоящую. Но дальше – мой вопрос. Как вы убили лича?
Засвечивать меч не хотелось, отчасти оттого, что чувствовалась какая-то недоговоренность в словах Саймола. Я ждал этого повторного вопроса, но так и не смог придумать более-менее правдоподобной теории. Если бы на нем были укусы кого-либо из питомцев, конечно, списал бы на них. Но, прокручивая в голове битву, точно помнил, что лича убил именно я и именно мечом. А они наверняка рассматривали тело. Вот и выплыло истинное предназначение клинка – личи.
– Я не знаю как. Даже точно не отвечу, кто именно с ним бился.
– Жаль, – искренне произнес Саймол. – Думаю, на сегодня хватит вопросов.
Стало как-то неудобно перед Саймолом. Он, руку даю на отсечение, понял, что я лгу.
Я долго не мог уснуть, ворочался в шатре и размышлял о правильности своего решения не говорить личу о мече. В конце концов, решил, что так меня повели боги. То есть тупо: что сделано – то сделано. А лишний козырь против личей далеко не лишний.
Ночь прошла спокойно. Утро встретило сюрпризом – появился пропавший Дайлон.
– Привет, – протянул я ему руку.
– Привет, – пожал он ее.
– Могу спросить, куда ездил?
– Спросить можешь, – улыбнулся лич. – А вот я ответить не смогу. Не выдаю дам, с которыми провожу время.
– Мм, видимо, жаркая девушка, раз так задержался?
– Не то слово, я чуть не вернулся к жизни.
Саймол и Нирт, слушавшие наш разговор, заулыбались.
Собрались мы довольно-таки быстро. К вечеру показался бывший егерский кордон.
– Ты чего озираешься? – подъехал ко мне Серый.
– Что-то не так, – ответил я ему.
– А я все жду, когда наш вожак почувствует.
– Что почувствует?
– Да ты успокойся. Охвати стаю.
– Не могу понять.
– Справа от нас. Уже с полчасти чувствую.
– Стоять! Пуш, покатай-ка меня, пожалуйста. За мной никому не надо ехать.
Спина кота приятно пружинила после седла. Нет, ну мог ведь догадаться. Спокойная такая, послушная. Мер через пятнадцать они стали отдаляться. Э нет. Нейла, может, и не послушается, а вот Руча обязана. Так и есть, остановились.
– О, Ровный, – раздался невинный голосок, когда я на Пуше выскочил на поляну. – А ты как здесь?
Вот… С одной стороны, хотелось выпороть, а с другой, глядя на ее смеющийся взгляд, можно было все простить.
– Ну и как это понимать?
– Не смогла без тебя и дня прожить, – похлопала она ресницами. – Да ладно тебе, не дуйся, тебе не идет. – Нейла спрыгнула с Ручи. – Или не рад меня видеть?
Я тоже спустился с кота. Питомцы, обнюхав друг друга (волчица даже лизнула кота), улеглись рядом.
– В общем-то большого восторга не испытываю. И не надо извращать мои слова.
– Ровный. Ты прямо как ребенок. Неужели ты думал уехать без меня?
– В твоем положении нельзя ездить верхом, ни на лошади, ни на хасане, да и Руче, пока ездим, настанет пора щениться.
– Ну вот ее и отправим назад.
