«Полки, – понимает она. – Я вижу ряды полок. Очень много рядов полок».
– Во имя всех морей и звезд… – шепчет Мулагеш. – Что это?
Сердце Шары екает: неужели это вид с полки С5–162, на которой стоит парное Ухо Жугова?
Шара поднимает с пола комок земли, прикидывает расстояние и запускает его в дверь.
Комок пролетает через дверной проем, исчезает в темноте – и, судя по глухому удару о деревянный пол, падает наземь.
– Пролетел насквозь, – глубокомысленно замечает Сигруд.
«Итак, – мелькает у Шары в голове, – владыка Жугов все-таки позволил нам войти в свою тень».
А вот это – тоже серьезная проблема. Она ничего не говорит вслух, но мрачно думает: только что они обнаружили вполне себе живое божественное существо из сотворенных Жуговым, а теперь вот глядите: один из его чудесных артефактов вполне себе функционирует… «Интересно, – думает Шара, – кто, кроме каджа, присутствовал при смерти Жугова?..»
Так, пора возвращаться к делу.
– Ну что ж, заглянем и посмотрим, что там и как?
Ее на мгновение накрывает тенью, пламя свечей в канделябре съеживается и едва не угасает – а потом тянет неприятным сквознячком, и… и все, скрипит под ногами рассохшийся деревянный пол.
Она вышла. С той стороны.
Шара делает осторожный вдох и тут же захлебывается кашлем.
Воздух внутри Запретного Склада – немыслимо затхлый, куда там до него Престолу мира: словно бы ты зашел с улицы в дом стариков-скопидомов. Шара жалостно перхает в окровавленный платок, которым обмотана ладонь.
– Здесь что, вообще вентиляции нет?
Мулагеш, прежде чем войти в дверь, предусмотрительно обвязала голову банданой.
– На хрена ж она тут сдалась? – зло вопрошает она.
Сигруд входит следом. Если воздух и доставляет ему неприятности, он этого никак не показывает.
Мулагеш оборачивается к двери-близнецу. Та удобно расположилась на самой нижней полке стеллажа С5. Двое оставшихся в атриуме солдат тревожно переминаются с ноги на ногу и смотрят на них.
– Нет, это что, все взаправду происходит? – громко вопрошает Мулагеш. – Мы вот так взяли и перенеслись на несколько миль от Мирграда?
Шара поднимает канделябр вверх: над их головами уходят в высоту полки – да их тут с четырехэтажный дом понаставлено… Где-то совсем высоко Шара различает – или ей только кажется? – жестяную крышу. В дюжине футов притаился огромный скелет старинной лестницы на колесиках.
– Я бы сказала, что, раз мы здесь, – да, мы взяли и перенеслись.
И вот они втроем стоят посреди Запретного Склада и прислушиваются.
Темнота полнится поскрипываниями, вздохами и глухим гулом. Звякают монетки, кто-то скребется о дерево. Похоже, давление воздуха в зале постоянно меняется – или ей кажется? Но нет: либо что-то внутри Склада обморочило ее организм, и кожа, внутреннее ухо и синусы шлют ложные сигналы, либо тысячи безмолвных сил накатывают на нее подобно океанским течениям – и растворяются в воздухе.
Сколько же здесь припрятано артефактов? Молчащих во тьме, но активных, работающих? Эхо скольких божественных слов все еще гуляет под этой крышей?
Сигруд указывает вниз:
– Посмотри-ка.
На деревянном полу толстым слоем лежит пыль, но в этом проходе ее покров потревожен – и недавно. Следы. Много следов.
– Я так понимаю, – говорит Мулагеш, – что здесь натоптал наш таинственный противник.
Шара пытается сосредоточиться: цепочки следов идут сразу во все стороны и путаются. Похоже, злоумышленник успел прогуляться сюда не один раз.
– Нужно смотреть, все ли стоит, как стояло, не производились ли с предметами какие-то манипуляции, – говорит Шара. – А потом, нам нужно понять, не пропало ли что-то. Логично ожидать, что если что-то пропадет – то с полок из нашего списка. Ведь именно там находилось что-то, что весьма заинтересовало реставрационистов. Так что… – она быстро просматривает страницы, – …нам нужно осмотреть полки С4, С5 и С6.
– Так ведь он мог просто взять и спереть первую попавшуюся вещь, – вздыхает Мулагеш.
– Да. И так могло быть.
Большое вам спасибо, госпожа губернатор, за то, что лишний раз напомнили о бесплодности наших усилий.
– У каждого есть свечки, правильно? Так вот, давайте разделимся, ну, конечно, присматривать надо друг за другом… и вообще, нам нужно отсюда как можно скорее убраться. И я не думаю, что в этом есть необходимость, но все равно скажу: ничего не трогать. Не ничего не трогать – а вообще – ничего – никогда – не – трогать. И если что-то попробует привлечь ваше внимание или попросит… помочь, так вот – не помогайте и не обращайте внимания. Просто идите мимо.
– А что, эти… предметы… действительно соображают? В смысле у них собственные мозги есть? – удивляется Сигруд.
Память услужливо подсказывает Шаре длинный список чудесных предметов, обладавших собственным разумом – либо имитировавших таковой.
