– Отлично, – кивает Шара. – Возьмем, значит, ее в разработку.
– Второй, который мужчина… а вот он…
Тут Сигруд рассказывает, что с ним приключилось в безлюдных трущобах Мирграда.
– Так что же, он просто… исчез? – спрашивает Шара.
Сигруд кивает.
– Звук какой-нибудь необычный ты слышал? Как хлыстом щелкнули?
Сигруд отрицательно качает головой.
– Хм. Если бы ты услышал что-то похожее на щелчок хлыста, я бы подумала, что это…
– Кладовка Парези.
– Парнези.
– Какая разница!
Шара задумчиво потирает виски. Святой Парнези умер несколько веков тому назад, а вот труды его никуда не делись и продолжают доставлять неприятности. Парнези был священником Жугова и умудрился влюбиться в монахиню-колкастани. Поскольку Колкан к сексу относился крайне неприязненно, Парнези столкнулся с определенными трудностями во время визитов в монастырь своей возлюбленной. А деятельный и хитрый Жугов изобрел чудесную штуку, позволившую Парнези исчезать без следа под носом у врагов – как божественных, так и смертных: кладовку, или невидимый воздушный карман, в который можно нырнуть в любой миг. Так он и проникал в монастырь на свидания к любимой.
Естественно, подобное чудо можно использовать в совсем небезобидных целях. Так, два года назад Шара потратила три месяца жизни на то, чтобы разобраться с утечкой документов в посольстве в Аханастане. Виноваты оказались трое торговых атташе, которые каким-то образом наложили руки на чудесный артефакт. И если бы один из них не злоупотреблял одеколоном – а надо сказать, что запах в Кладовке Парнези не спрячешь, – Сигруд бы его ни за что не поймал. Но так вышло, что он все-таки изловил преступника и поступил с ним крайне невежливо… Зато изменник быстро сознался и выдал имена сообщников.
– Я-то боялась, что это чудо после происшествия в Аханастане станет излишне популярным… – пробормотала Шара. – Только этого нам и не хватало. Последствия были бы жуткими… Но если это не Парнези… А ты положительно уверен, что он прямо взял и исчез?
– Я умею отыскивать людей, – с непреклонной и равнодушной уверенностью заявил Сигруд. – Этого человека я отыскать не смог.
– А ты, случайно, не видел – он не вытаскивал кусок серебристой материи? Скальп Жугова имеет примерно такие свойства… Но его уже сорок лет как не видели… выглядит как серебристая простыня. Не видел такой?
– Ты упускаешь главное, – сказал Сигруд. – Даже если этот человек стал невидимкой – он упал с высоты нескольких этажей. Он должен был разбиться насмерть.
– Упс. Да, точно.
– А я ничего такого не увидел. Я обыскал каждую пядь улиц вокруг. Обыскал квартал. Опросил всех, кого можно. И ничего не нашел. Но…
– Но что?
– На одно мгновение… словом, мне показалось, что я не там, а в другом месте.
– Батюшки, о чем это ты?
– Сам не знаю, – вздохнул Сигруд. – Но словно бы я оказался в… старинном городе, что ли. Я видел здания, которых там не было.
– Какого рода здания?
Сигруд пожимает плечами:
– Словами описать не могу. Не получается.
Шара поправляет на носу очки. Вот это да. Плохо дело…
– Как у тебя дела? – спрашивает Сигруд, оглядывая пучок ламп и кучи бумажек. – Гляжу, ты аж три чайника употребила… Так что все либо очень хорошо, либо очень плохо.
– Все как у тебя – есть хорошие новости, и есть плохие новости. Письмо Панъюя в банковской ячейке. Вот только я не знаю, как до него добраться.
– Ты ведь не собираешься отправить меня грабить банк?
– Нет-нет-нет! Ни за что! – ужасается Шара. – Могу себе представить заголовки газет…
И количество трупов, м-да…
– Как насчет подергать за ниточки?
– Ниточки?
– Ну ты же дипломат, – говорит Сигруд. – А Отцы Города – они как марионетки, разве нет? Вот и подергай их, пусть подрыгаются.
– Не уверена, что это поможет. Я, конечно, могла бы надавить на них… но вдруг за ячейкой установлено наблюдение? Потому что сдается мне, что за Панъюем следили, и очень пристально. Он занимался такими вещами… словом, я не знала, что он этим занимается. И он, похоже, не спешил поставить меня в известность.
Она поднимает взгляд на Сигруда:
– Я не уверена, что должна рассказывать тебе про это. Но, если ты спросишь, я отвечу.
Сигруд пожимает плечами:
