- Нет. Я не впущу тебя в сердце. Оно не принадлежит тебе.
Она подхватила маленький стульчик и швырнула через всю комнату.
- Думаешь, все будет так просто?
Я скривился, стульчик разбился.
Она исказилась от гнева, красота стала холодным камнем.
- И ты думаешь, что, сказав, что не хочешь меня, решил проблему?
- Я отдал тебе силу невольно! – продолжал пятиться я. – Я забираю ее! Я хочу освободиться от тебя!
- Я не… - она бросила в меня чем-то со стола, - позволю тебе!
Я закрыл лицо рукой, птичья клетка разбилась о ладонь. Я уставился на нее. Она была настоящей? Как? Это невозможно. Я знал, что этого не может быть. Это иллюзия. Но казалась она реальной.
- Я подобрала тебя, - она бросила в меня что-то еще. – Я выходила тебя.
Что-то влажное падало на меня.
- Я заботилась о тебе! Одевала. Кормила, - она протянула руку. – Любила.
Я взревел, подобрал что-то вблизи и кинул в нее.
- Ты подожгла меня! Пыталась убить! Убила моего отца! Плевать, что ты меня выходила!
Лицо ее стало ледяным. Я подобрал что-то еще и бросил в нее. Склянка разбилась о ее лоб, порезав, и осыпалась на пол.
- Накачивала чем-то, избивала, морила голодом.
Она смотрела и ждала.
Я трясся от злости, дым шел от меня волнами.
- Манипуляторша, лгунья! Я никогда не был твоим! – я бросил камень, но промазал на пару сантиметров. – Я хочу, чтобы ты ушла!
Она удивленно моргнула и отступила на шаг.
- Нет.
Я шагнул вперед, сжав кулаки.
- Да. Помнишь, что сказала Дина, когда ты привела меня в комнату? Она сказала быть осторожной. И что?
Она моргнула. Я сделал еще шаг вперед.
- Тебе стоило быть осторожной.
- Хватит! – рявкнула старушка. И Никс исчезла, словно ее и не было.
Одежда моя дымилась, пахло чем-то горелым. Я не мог управлять гневом. В комнате стояла тишина. Я закрыл глаза, впуская тишину в голову, чтобы успокоиться.
В комнате царил беспорядок. Осколки, порезавшие Никс, все еще были на полу. Клетка разбилась у стены.
Я посмотрел на Килак, пытаясь разжать кулаки и успокоиться.
- Как вы это сделали?
Она пожала плечами, оставшись на стуле, работая над большой миской.
- Это мой дар.
Я пытался осознать произошедшее.
- Это было по-настоящему.
- О, да, - сказала Килак. – Это было по-настоящему, и, скажу тебе, Никс очень расстроена. Она…
Я не услышал дальше, потому что голова взорвалась от боли. Я сжался на полу, держась за голову, пытаясь прогнать боль.
«Ты мой, Праймус. Ты всегда будешь мой».
Пальцы впились в голову, спина болела, ноги задели стол.
Пусть это прекратится!
Килак говорила дальше. Я ничего не слышал, но несколько слов пробилось сквозь боль.
- Поводок, - да. Это я услышал.
«Я не твой, - повторял я в голове. – Я не твой. Не твой. Не твой».
Боль утихала, оставив меня потным и измученным, но не отступила до конца. Она все равно ощущалась. Я лежал на грязном полу комнаты Ино Килак, медленно дыша, боль пульсировала, словно кто-то стучал кулаком по мозгам. Я смог встать с пола и устроился на стуле, склонившись на одну руку.
- Будет непросто, да?
Старушка покачала головой.
- Она не сдастся без боя, но ты на правильном пути. Это шаг в нужную сторону.
Мне так не казалось.
