От такой наглости Охотник расхохотался:
– Крепко же ты приложился головой. – Он подошел и почти ласково ткнул Ивана кулаком под ребра, тот снова оказался на земле, жадно хватая воздух. – Вот одного не понимаю, – сказал Волк, равнодушно наблюдая, как второй инквизитор корчится на земле от боли. – Почему всем есть дело до моей ведьмы? Знаешь, какое тут ключевое слово? МОЕЙ.
– Мне кажется, что тебя, Охотник, слишком волнует ее судьба… – просипел Иван. – И причина может быть только одна… – он многозначительно замолчал, давая прочувствовать всю серьезность своих слов.
Волк остановился, внешне сохраняя спокойствие и невозмутимость. Молчал и «давил» взглядом.
– Думаешь, я не знаю? – запальчиво выкрикнул Иван. – О, «Сердце ярости». Я уже встречался с подобными тебе, консультировал по некоторым ядам и эликсирам. У меня есть доступ к информации, я хочу присоединиться. Я давно веду работу, у меня есть огород. Там все очень правильно сделано. Только ведьмы не хватало.
– Мм… – протянул Охотник. Он совершенно не понимал, о чем идет речь. Но решил это выяснить:
– Я готов тебя выслушать, и если ты действительно сможешь быть полезен… Огород – это, конечно, серьезный аргумент. Но ничего обещать не могу.
Иван приободрился:
– Я знал, что мы сможем договориться. Но не здесь. Приходи ко мне домой сегодня в восемь вечера.
Волк коротко кивнул:
– Кстати, хочу предупредить: если ты только подумаешь о том, чтобы написать какую-нибудь мерзкую бумажку, – я покажу тебе настоящую ярость.
– Мог бы этого не говорить, – сухо сказал Иван. – Я заинтересован гораздо больше, чем ты, Охотник.
– Хорошо. До вечера.
Волк развернулся и быстрым шагом вышел из теплицы. Его раздражение росло. Похоже, в школе Инквизиции действительно была какая-то колдовская тайна. Верховный инквизитор был прав.
Моргана рассеянно перебирала звенья цепочки на запястье. В дверь сильно постучали три раза.
– Кто там? – тихо спросила ведьма.
Ответа не последовало.
Посмотрела в глазок. Никого. Тогда она осторожно приоткрыла дверь. На коврике лежал мешок, перевязанный веревкой. Сначала она хотела просто закрыть дверь, но ведьмы очень любопытные создания. Моргана опустилась на корточки, потянула за веревочку. Из показавшегося отверстия высунулась черная мускулистая лапа с острыми как бритва когтями. Мор едва успела отдернуть руку. Потом из мешка показалась заостренная черная морда с прижатыми от ярости ушами и пылающими глазами. Морда издала жуткий вопль и шипение.
Мор шлепнулась назад и попыталась скрыться в безопасной квартире. Краем глаза она заметила двух малолетних будущих инквизиторов, которые наблюдали за ней с верхнего лестничного пролета. Гаденыши покатывались со смеху. Месть за тройной наряд в теплицах удалась.
Между тем монстр вырвался из мешка, разинул розовую пасть с крупными белыми зубами и бросился на Моргану. Она извернулась, на четвереньках ввалилась в квартиру. К счастью, агрессия этого злобного кота была направлена на весь мир. Он пролетел мимо ведьмы черной стрелой и сделал круг по комнате, сбивая все на своем пути. Затем пробежался по стене. Обои повисли лохмотьями. Вихрем ворвался в кухню, переворачивая кастрюли, чашки, тарелки. Все это сопровождалось жутким шумом, отвратительными воплями, от которых кровь стыла в жилах и волосы начинали шевелиться.
Моргана сделала единственно возможную в данной ситуации вещь: она захлопнула дверь в кухню и подперла ее стулом для надежности.
Мор с интересом посмотрела на часы: буря на кухне продолжалась уже больше часа. В коте был скрыт невероятный запас сил.
Охотник услышал шум еще на подходе к дому. Он почему-то не сомневался, что это происходит именно в их временной квартирке.
Волк вбежал и обнаружил ведьму, спокойно сидящую в кресле и прислушивающуюся к воплям на кухне.
– Что там? – отрывисто спросил Охотник.
– Теоретически это кот. Но на самом деле какое-то ведьмовское отродье. Черное и страшное, как душа колдовки.
– Ха! – сказал Охотник. – Что может быть страшного в коте? Взять его за шкирку – и все.
– Попробуй, – лаконично ответила Моргана.
Волк решительно открыл дверь. Кот сидел на кухонном шкафчике, и взгляд его не обещал этому миру ничего хорошего. Шторы были сорваны, стулья перевернуты, все, что можно, было разбито, а что нельзя – валялось где придется.
– Ого, как будто штурмовики прошлись. – В голосе Охотника слышалось неподдельное уважение. Он поставил стул и, ласково приговаривая: – Иди сюда, паршивец, кис-кис, – полез за котом.
Через тридцать минут в спальне были сорваны шторы, а Моргана обрабатывала глубокие царапины на руках инквизитора. Кот снова сидел на кухонном шкафчике и сверкал глазами.
– Просто демон.
– Может, это она? – с сомнением сказала Мор, поливая рану обеззараживающим составом.
– Не, слишком силен. Ладно, попробуй его покормить, сам уйдет. Невероятное чудовище! – восхищенно произнес инквизитор.
