сидеть тихо, вряд ли здесь кто-то заметит, ежели не наткнется случайно.
Разведчику трудно было спорить с этими доводами, поэтому после короткой трапезы Илона, махнув рукой, скрылась в ближайшем кустарнике.
Хоть Плюху и было тревожно за любимую, он, помня ее слова о том, что кислая физиономия не способствует хорошему настроению членов группы, старался выглядеть бодрым. Можно было бы поддержать заметно уже подуставших ученых и словом, но еще ранее договорились сидеть молча, чтобы не привлечь ненароком чьего-нибудь нежелательного внимания.
К сожалению, от случайности это не уберегло. Пролетело уже минут двадцать с тех пор, как ушла Забияка, а ученые начали подремывать, когда вдруг закачались кусты и из-за них показался человек, а следом за ним и второй. Оба были в типичной для сталкеров одежде. Увидев перед собой группу людей, оба замерли и вскинули винтовки.
– Руки в гору! – рявкнул один из них.
– Что, простите?.. – заморгал очнувшийся от дремы профессор Сысоев.
– Он требует, чтобы мы подняли руки, – пояснил слышавший ранее эту фразу Плюх. – Лучше это выполнить. – Сам он тоже приподнял ладони, но невысоко, чтобы можно было вмиг схватить висевшую на груди «Печенгу», и спокойно сказал сталкерам: – Добрый день, господа! Мы вам ничем не угрожаем, давайте разойдемся мирно.
– Мы еще не сошлись, чтобы расходиться, – скривился в щербатой улыбке все тот же мужчина.
– Думаю, это и ни к чему, – улыбнулся в ответ разведчик.
– А ты не думай, мозгам легче будет, – подал голос второй сталкер.
– Хватит с ними трепаться, – сказал первый и, дернув стволом «Печенги», рыкнул: – Снять и бросить перед собой оружие! Снимать медленно, стреляю без предупреждения!
– У нас всего одна винтовка, – как можно более дружелюбно отозвался Плюх. – Почти без патронов. Мы без нее пропадем, вы же знаете.
– Пропадешь и с ней, если не снимешь! – направил мужчина ствол прямо в его голову и приказал напарнику: – Этот мой, держи на мушке остальных!
Разведчик уже чувствовал, что вряд ли все закончится мирно, но первым открывать огонь ему не хотелось. Тем более что хорошо понимал: пока он схватит и поднимет винтовку, сталкеры успеют выстрелить.
Неизвестно, как бы все обернулось, но второму сталкеру показалось мало взять противника на мушку, и он выпустил над головами ученых короткую очередь.
– Ложитесь! – заорал, обернувшись, Плюх. И с ужасом увидел, как доцент Тавказаков, вскочив на ноги, метнулся к кустам.
Стрелявший сталкер тут же направил вслед ему винтовку. Ладони разведчика в тот же миг схватили «Печенгу», и три очереди слились в одну. Стреляя, Плюх упал на живот, и пули первого сталкера вжикнули над его головой. Сам же сталкер медленно, словно под водой, завалился назад. И, непонятно почему, рухнул ничком второй.
Недоумевающий Плюх переводил ствол винтовки с одного мужчины на другого, но ни один из них не шевелился. Тогда разведчик, сделав предостерегающий жест ученым, осторожно поднялся на ноги, но не успел сделать и шагу, как услышал впереди голос Илоны:
– Не стреляй, это я!
Девушка, пригнувшись и держа наизготовку «Никель», вышла из-за кустов.
– Это ты его? – облегченно выдохнув, понял причину гибели второго сталкера разведчик.
– Я. Сейчас проверю, насколько хорошо они оба упокоены.
– Тогда я к Аникею, – бросил Плюх и метнулся туда, куда побежал Тавказаков.
Разведчик опасался, что найдет там труп доцента, однако не увидел за кустами ни мертвого, ни живого ученого. Сначала это его лишь обрадовало: значит, пули сталкера прошли мимо, а сам Аникей Александрович просто-напросто убежал дальше.
Плюх громко позвал ученого, но тот не откликнулся. Разведчик собрался идти вперед, но его остановил окрик Илоны:
– Стой!
– Почему? – обернулся разведчик. – Его ведь нужно найти!
– Нужно, – подошла к Плюху Забияка. – Только не сломя голову. Про аномалии ты уже забыл?
– Ах, да!..
Разведчик достал вилку с нитью и бросил перед собой гайку. Та упала в траву, однако нить продолжала сматываться, пока не размоталась вся. Плюх растерянно заморгал.
– Не понял… – выдавил он.
– Замри на месте! – выкрикнула Илона. Девушка достала свою вилку и бросила гайку немного ближе, чем сделал до этого разведчик. Нить повела себя, как от нее это и ожидалось. Тогда Забияка подошла к гайке, подняла ее и кинула чуть дальше. Этот бросок тоже закончился штатно. А вот на третьем, когда гайка полетела в то же место, куда Плюх отправил свою, все случилось так же, как и у него: нить размоталась полностью, словно гайка не упала на землю, а свалилась в глубокую яму.
– «Дно», – глухо произнесла Забияка.
– Что? – чувствуя, как по спине скатилась холодная капля, переспросил разведчик.
– Аномалия «дно». Сначала ее называли «дном Зоны», а потом сократили.
– Что это значит? – спросил Плюх, хотя и сам уже обо всем догадался.
– То и значит. Какое может быть дно у Зоны? Вот и аномалия эта – яма, которую не видно. И у которой нет дна. Либо есть, но настолько глубоко, что… – Девушка
