Машина остановилась, я сонно встрепенулась, осоловело хлопая ресницами, — оказывается, мы приехали. Тим заглушил двигатель и посмотрел на меня.
— Что-то мне подсказывает, сама ты не дойдешь, — вполголоса сказал он и улыбнулся уголком губ.
— Не-а. — Я зевнула, потянувшись, и взяла с заднего сиденья куртку. — Не дойду… — и тут же спохватилась, вспомнив, что буквально пару дней назад Верден щеголял дыркой в руке. — Хотя, знаешь…
— Донесу, — оборвал он и вышел.
Типа, молчи, женщина, я сам все сделаю. А спорить не хотелось, поэтому вздохнула, достала туфли с пола и открыла дверь со своей стороны. Меня взяли на руки, транспортировали на нужный этаж и в гостиной тихо поинтересовались:
— Спать?
— Угу… — сонно отозвалась я, прислонившись лбом к его плечу. — Душ утром…
Как Тим меня раздевал, уже почти не помню, стремительно накатывал сон.
А через пару недель каникулы Бонифация закончились…
Последующие дни прошли под знаком моего привыкания к новому положению. База пока не радовала заданиями, и почему-то сей факт не особо огорчал. Я была занята весьма важным — для меня, конечно, — делом: пыталась понять, как себя вести и что делать. Как-то до сих пор не задумывалась о возможности не то что совместного проживания с кем-то, но в принципе об отношениях, и теперь я находилась в некоторой растерянности и напряженности, которые тщательно скрывала от Вердена. Все казалось, у меня должны быть какие-то обязанности, надо что-то делать… А спросить не у кого, Ольга особо не демонстрировала расположенности к общению, приставать же к Тиму с подобными вопросами казалось верхом глупости. Вот и не находила себе места, сражаясь с собственными очередными тревогами.
Грановская под вечер куда-то снова свалила, и мы остались одни. Тим лежал на диване с буком, я же посидела на подоконнике, покурила, перехватила бутер на кухне, ибо кушать пока особо не хотелось, и все пыталась понять, чем же заняться. Просто плюхнуться рядом с альбиносом казалось… Ну не знаю, мы и так достаточно времени проводим вместе, может, ему одному хочется побыть, а я тут отсвечивать буду? Ладно, в кабинете посижу. Из головы как-то вылетело, что Тим слишком хорошо меня знает.
— Сонь, — позвал он, когда я проходила мимо. — Иди-ка сюда.
Не чуя подвоха, подошла, села, вопросительно посмотрела на него. Он отложил ноут, сцепил пальцы в замок на животе и ответил таким же внимательным взглядом.
— Что за мысли бродят в твоей голове в последние дни, мм? У тебя такое выражение лица, будто ищешь решение теоремы Ферма, — с легкой иронией поинтересовался он, светлая бровь поднялась.
— Да не. — Я неожиданно смутилась от его проницательности. — Забей, ничего серьезного.
— Ну уж нет, чтобы я потом снова тратил время и силы на травлю очередных тараканов в твоем мозгу? — хмыкнув, он наклонился, развернул к себе спиной и усадил между ног, устроив подбородок на плече. — Рассказывай, чего маешься. Потом может не оказаться времени разбираться, — добавил вдруг Тим, и… ну, в общем, он прав, наверное.
Пока затишье, стоит воспользоваться, а то потом задание очередное как свалится, и Ольга опять же. Я собралась с духом, все еще непривычная к тому, что могу с ним поделиться любыми загонами и ничего мне за это не будет, кроме попытки помочь, и начала говорить, тщательно подбирая слова.
— Понимаешь… Ну, я как бы не совсем понимаю, что делать и как себя вести, — начала машинально теребить край домашней кофты, чувствуя смесь неловкости и смущения и испытывая нездоровое желание обозвать себя в мыслях дурой. — Ну вроде как мы ж вместе живем… — запнулась, потому что звучало все еще не очень привычно для меня и странно.
Блин, будет ржать — стукну, больно! Услышала вздох, и щеки коснулось теплое дыхание.
— Сонь, я тебе давно говорил и сейчас повторю, — терпеливо начал Тим. — Мне не нужны от тебя никакие обязательства. Ты не должна мне ничего, в том числе и как-то кардинально менять свою жизнь. Белье в машинку я, знаешь ли, и сам в состоянии засунуть. — Верден издал тихий смешок, и его ладони накрыли мои нервно дергающие край кофты пальцы. — Готовить можно и вместе, что мы, кстати, и делаем достаточно часто, а в остальном… — Тим помолчал. — Если тебе хочется куда-то пойти без меня, я не обижусь. Отчитываться, где и с кем была, тоже в общем-то не надо, сама понимаешь. — Я согласно кивнула, потихоньку расслабляясь по мере того, как он говорил. — Я не требую проводить рядом со мной каждую минуту, Сонь. — Он успокаивающие погладил по руке. — Не надо себя накручивать, что твоя жизнь после того, как ты переехала в мою комнату, как-то кардинально поменялась. Я совершенно не собираюсь играть в семью, глупенькая, успокойся, — голос Тима стал тише, — и не требую к себе внимания больше, чем ты хочешь и можешь дать. Если тебе вдруг захочется побыть одной, готов даже переселиться сюда, на диван, — добавил он уже весело. — Но не более чем на несколько ночей, иначе ты ж меня потом изнасилуешь, ненасытная. — Ох, от прозрачного намека на давешнюю ночную прогулку на машине мои щеки тут же загорелись румянцем. Ну… недельное воздержание далось нелегко, чего уж там. — Как, полегчало?
— Угу, — вздохнула я. — Я подумаю, честно.
— Тебе вредно думать, Сонька, я тоже давно говорил. — Его теплые губы коснулись щеки. — Иди-ка проветрись лучше, погуляй, пока погода еще солнечная.
Дельный совет. Я тут на днях велик себе купила, ибо в свое время очень любила это дело, и пока не успела его еще обновить.
— Хорошая идея! — воодушевилась, вскочила и поспешила в спальню переодеться.
Настроение значительно поднялось, тревоги улеглись. Конечно, требовалось еще уложить в голове услышанное, но это можно сделать и на прогулке, с плеером в ушах. Тим к великам относился ровно, отдавая предпочтение машине, и, на удивление, я не расстроилась: мне никогда не хотелось делить мои поездки с кем-то, и даже с Тимом, я оставалась наедине с городом и музыкой, наворачивая километры по улицам, и получала от этого чистый кайф. Черт, иногда аж дрожь пробирала, как же хорошо Верден меня понимает и чувствует.
